Воины-интернационалисты второго сорта

Закон о ветеранах боевых действий внёс раскол в солдатское братство

Вот и отпраздновали мы День защитника Отечества — с пафосными речами, торжественными собраниями, митингами и возложением венков. Неделей раньше с неменьшим размахом отметили День памяти воинов-интернационалистов — или, по-другому, россиян, исполнявших служебный долг за пределами Отечества. Много было сказано красивых слов о благодарности народов мира русскому солдату, о том, что его подвиги в дальних странах никогда не будут забыты.

Так-то оно так… Но в этот день к горечи воспоминаний о павших товарищах примешивалась другая боль — горечь обиды. Когда участие наших соотечественников в войнах и конфликтах по всему земному шару просто замалчивалось, всё можно было списать на секретность. А потом признали… но не всех — выборочно. От этого обидно вдвойне.

В чужих морях, горах, пустынях и джунглях

Для большинства россиян слова о воинах-интернационалистах срослись с участниками войны в Афганистане. Но в этом году день 15 февраля, когда последний советский солдат — им был наш земляк генерал ГРОМОВ, покинул солнечную афганскую землю, отмечался в Саратовской области как день памяти всех, кто воевал на чужбине. Привычное определение наполнилось новым смыслом.

Понятие «воин-интернационалист» родилось сто лет назад, вместе с «новым миром» и борьбой за власть трудящихся. Раньше тех, кто по зову сердца отправлялся воевать в чужие страны, величали добровольцами. Россия примерно с XVIII в. была классической страной добровольцев — в отличие от прагматичного Запада, где героями считали наёмников-ландскнехтов. Но век ХХ с его классовыми и расовыми учениями превратил рыцарей удачи и свободы в рыцарей идеи — например, пролетарской солидарности, то есть интернационализма.

Интернационалистами называли во время гражданской войны в России иностранцев, воевавших на стороне большевиков. Венгров, чехов, немцев из числа военнопленных Первой мировой. Китайцев, привезённых на строительство железной дороги Петроград — Мурманск и прочих важных объектов, а после революции потерявших работу и жалованье. Латышей из бывших стрелковых частей, сформированных царским правительством по национально-территориальному признаку. Их всех было так много, что это дало повод ряду историков утверждать, будто комиссары уничтожили белое движение, опираясь на «китайско-мадьярско-латышские орды».

Во время другой гражданской войны — в Испании 1936-1939 гг. — на весь мир прогремела слава бойцов легендарных республиканских интербригад, в которых собрались 42 тыс. добровольцев из 54 стран мира. Среди них было, по обнародованным теперь данным, более двух тысяч советских военных, в основном лётчиков, танкистов и техников. Они сражались под испанскими именами. Участие наших в боях на Пиренейском полуострове тщательно скрывалось, хотя об их подвигах слагали стихи и песни, советские пионеры убегали «воевать в Испанию». Тогда же и ещё раньше советские военные советники и прочие бойцы воевали в Китае, но об этом было известно гораздо меньше.

Впервые слова о «выполнении интернационального долга» солдатами и офицерами Советской армии в официальных документах стали появляться с конца 1960-х, в разгар «холодной войны». Наконец, в перестроечные времена интернационалистами стали называть с трибун и в газетах тех, кто служил в составе так называемого «ограниченного контингента» в Афганистане. Тогда же встал вопрос: как быть со всеми остальными? Ведь мы боролись с капиталистическими хищниками по всему миру, помогая трудящимся строить социализм. Почему же ветеранами боёв называют одних «афганцев»?

До сих пор трудно сказать, через сколько же стран прошла военная дорога советского солдата. Называют то 20, то 30… Если же обратиться к официальному источнику, то их окажется поменьше. В дополнениях к федеральному закону о ветеранах войны в 2000 г. перечислены следующие государства и временные отрезки (кроме уже упомянутых Афганистана и Испании): Китай (с перерывами с 1924-го по 1950 г.), Северная Корея (1950-1953 гг.), Венгрия (1956 г.), Алжир (1962-1964 гг.), Египет (с перерывами с 1962-го по 1975 г.), Йемен (1962-1963 гг., 1967-1969 гг.), Вьетнам (1961-1974 гг.), Сирия (с перерывами с 1967-го по 1973 г.), Ангола (1975-1992 гг.), Мозамбик (с перерывами с 1967-го по 1988 г.), Эфиопия (1977-1990 гг., 2000 г.), Камбоджа (1970 г.), Бангладеш (1972-1973 гг.), Лаос (с перерывами с 1960-го по 1970 г.), Сирия и Ливан (1982 г.).

Трудно запомнить? А на самом деле «горячих точек» с участием наших бойцов на планете было гораздо больше, поэтому дополнения к закону сразу же вызвали недоумение и даже возмущение как военных историков, так и просто военных. Вопросы возникали по поводу и места, и времени событий. В 2008 г. законотворцы были вынуждены добавить несколько строчек, но они касались лишь хронологии, география боёв осталась прежней. Те, кто побывал в указанных странах в указанное время, имеют право на льготы. Остальные — нет.

«Анадырь» под тропическим небом

Анадырь — это Чукотка, Крайний Север, холод и вечная мерзлота. Но для десятков наших земляков слово «Анадырь» связано с тропическим зноем, тёплым Карибским морем и голубым небом над островом Куба. А ещё с боевыми тревогами, рёвом американских самолётов и могилами товарищей-однополчан. Таким было кодовое название секретной операции Генерального штаба Вооружённых сил СССР по скрытной доставке и размещению на острове Куба в 1962 г. армейских боевых частей и подразделений, имевших на вооружении атомное оружие, включая атомные авиационные бомбы, баллистические ракеты средней дальности, тактические ракеты «Луна», «Сопка» и фронтовые крылатые ракеты с присоединяемыми к ним атомными боевыми головными частями. Вместе с ракетами через Атлантический океан скрытно, в трюмах кораблей, перевезли около 50 тыс. военнослужащих. Среди них были саратовцы.

Карибский кризис 1962 г., который на Западе называют Кубинским ракетным кризисом и в котором увидели начало Третьей мировой войны. Война не началась благодаря присутствию на Кубе советских войск. Планета облегчённо вздохнула. А ребятам, служившим там, спустя годы сказали: вы не воевали. К ветеранам не относитесь. Льгот вам не положено.

18 февраля 2015 г. в Саратов прибыл Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Куба в России Эмилио Лосада ГАРСИЯ. Он вручил кубинские медали «Воин-интернационалист» 49 участникам операции «Анадырь». Это не первый случай, когда высокие гости с Острова свободы награждают саратовцев, — такие медали носят в нашей области уже 79 человек. Кубинцы весьма трепетно относятся к советским (российским) братьям по оружию, потому что для них слова «интернациональный долг» наполнены особым смыслом. Они сами его выполняли не только по всей Латинской Америке, но и в Африке — от Алжира и Эфиопии до Анголы и Мозамбика. Сам легендарный комманданте Че водил в бой партизанские отряды сначала в Конго в 1965 г., затем в Боливии в 1967 г., где и нашёл свою гибель. И чаще всего рядом были «камарадос совьетикос», которых на Кубе очень уважают.

В нашей стране своих «кубинцев»-ветеранов тоже уважают. Но в законе о ветеранах боевых действий о них нет ни слова. Правда, с июня 1990 г. их признали достойными награждения грамотами Президиума Верховного Совета СССР и нагрудными знаками «Воину-интернационалисту». Но — безо всяких льгот. Такие вот не воевавшие интернационалисты второго сорта. А кладбище советских солдат на Кубе якобы ничего не значит — они погибли от тропических болезней, ураганов и прочих несчастий. Вроде бы маршал Советского Союза Дмитрий ЯЗОВ, участник операции «Анадырь», в 1988 г. сказал, что боёв там не было. С тех пор все усилия «кубинцев» доказать свои права разбиваются о стену непонимания правительства. При этом надо отметить, что в Саратовской области им всё же оказывают пусть незначительную, но поддержку на местном уровне (доплаты к пенсиям и т.д.). Это единственный пример по России, кроме Москвы. Но с юридической точки зрения они не ветераны боевых действий.

Слёзы «Дуная»

Ещё в более странной ситуации оказались участники военно-стратегической операции «Дунай». Те самые, что 21 августа 1968 г. вместе с войсками ещё четырёх стран Варшавского договора вошли в Чехословакию, где началось реформирование социализма. В памяти советских лидеров и военачальников ещё свежи были впечатления от резни в Будапеште осенью 1956 г. И на этот раз решили сыграть на опережение, не допустить больших потерь с обеих сторон. План удался. Операцию назвали одной из самых успешных в советской военной истории. А ребятам, чётко выполнившим боевую задачу, сначала объявил благодарность министр обороны СССР маршал ГРЕЧКО — «за достойное выполнение интернационального долга» (тогда это понятие впервые прозвучало в официальном выступлении). А потом их попросту не включили в список ветеранов боевых действий. Боёв-то не было, не допустили. И даже интернационалистами их теперь не считают — дескать, Чехословакия — это не Куба, ближняя страна и народ там братский.

Участник операции «Дунай» генерал-полковник Владимир БУЛГАКОВ так объясняет этот казус: «Подтвердить тогда, что мы вели боевые действия, просто было невыгодно по политическим мотивам: как только вошли войска, ООН обвинило Союз в нарушении суверенитета Чехословакии. Коммунистическая идеология навязывала стереотипы: коммунизм, братские народы, интернациональная помощь».

А в декабре 1989 г. на московской встре­че руководителей тогда ещё социалистических Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши и Советского Союза ГОРБАЧЁВ со всей ответственностью заявил, что ввод войск пяти государств в Чехословакию являлся вмешательством во внутренние дела суверенного государства и должен быть осуждён, поскольку советские танки раздавили мечту народа о «социализме с человеческим лицом». Не знали об этом танкисты 1-й гвардейской дивизии 38-й армии, когда их командир приказал повернуть в сторону, увидев перекрывших дорогу женщин с детьми в городе Ческа-Липа. Машина опрокинулась с моста в реку, экипаж погиб. Через 20 лет этих ребят объявили оккупантами и душителями демократии. Так же как и 170 тыс. их товарищей. А тремя танкистами, кстати, потери в 1968 г. не ограничились. 11 или 12 советских военных были убиты борцами за социализм с человеческим лицом, почти сто ранены и травмированы. Это боевые потери при отсутствии боёв. Ещё от 80 до 90 человек трагически погибли «при исполнении служебных обязанностей». Но Чехословакия в списках «горячих точек» планеты, где воевали советские солдаты, не значится.

Если говорить о логике, то, например, в Алжире или в Бангладеш советские солдаты и моряки тоже не воевали. Они занимались разминированием — в пустыне и на море. В Алжире, по официальным данным, при взрыве мины погиб один человек, более двух десятков вошли в число небоевых потерь. В Бангладеш только небоевые потери — один моряк. Но те, кто там был, являются ветеранами боевых действий и льготы имеют. Какая уж тут логика…

И совсем не нашлось места в военно-ветеранском строю тем, кто сражался на территории Никарагуа, Ливии, Ирака. В отношении двух последних государств можно попытаться объяснить это тем, что наши служили непопулярным режимам КАДДАФИ и ХУССЕЙНА (хотя военные советники и специалисты в этом совсем не виноваты). Ну а Никарагуа, видимо, слишком далеко, как Чехословакия слишком близко. А ещё советский военный след прослеживается во многих странах «третьего мира», но об этом вовсе разговора нет.

Я сознательно упомянул здесь только тех, кто был в дальнем зарубежье: участники событий в Карабахе, Таджикистане, Абхазии, Приднестровье, Южной Осетии тоже в принципе могут быть названы интернационалистами, у них есть свои проблемы, тема эта неисчерпаема. Но я хочу в заключение сказать о другом. Мало того, что в проклятых США участники военно-морской блокады Кубы в 1962 г. считаются ветеранами боевых действий. Они, получается, с нашими воевали, а наши с ними — нет. Даже в «нацистско-бандеровской» Украине ещё в 1990-е гг. включили в список ветеранов-льготников и «кубинцев», и «дунайцев». Теперь, правда, компанию им составили участники АТО в Донбассе. А вот у нас продолжается деление воинов-интернационалистов по разным сор­там. И перемен в законодательстве, судя по всему, не предвидится. Получается, что долг они выполняли по-разному. Только вряд ли думали об этом перед лицом смерти.

Станислав Орленко