Лечение после смерти

Саратовские покойные пациенты всё реже посещают врачей

«Но после трёх дней с половиною… они стали на ноги свои; и великий страх напал на тех, которые смотрели на них… И увидел я мёртвых, малых и великих, и судим был каждый по делам своим». Жаль, что эпиграфы не в моде. Стихи из 11 и 20 глав Откровения Иоанна Бого­слова нам сейчас как нельзя кстати. Если верить фактам и статистике — апокалипсис в нашей области уже наступил. Иначе как объяснить покойных граждан, записывающихся на приёмы к врачам ради получения медицинской помощи?

Но не переживайте, за прошлый год количество подобных пациентов в медучреждениях снизилось в разы, а в некоторых вообще сошло на нет. Выходит, и этот конец света пережили?

 

Понятие «оказание медицинской помощи после зарегистрированной даты смерти пациента» на слух воспринимается как сочетание несочетаемого. Но сотрудники страховых медицинских организаций (СМО) сталкиваются с подобным явлением регулярно на протяжении многих лет, удивления оно не вызывает и рассматривается в рамках фактически не оказанной медицинской помощи. За период 2012-2013 гг. Территориальный фонд обязательного медицинского страхования (ТФОМС) Саратовской области и СМО установил 1841 таких случаев в нашем регионе. В 2014 г. цифра стала значительно меньше — 117.

Стоит ли говорить, почему подобные инциденты происходят? Объяснение вполне будничное, далёкое от сверхъ­естественного: чем больше пациентов посетили приём у врача, тем больше средств поступает в медицинские учреждения, входящие в систему обязательного медицинского страхования. Тарифы за каждую предоставляемую услугу устанавливаются правительством области. Такая игра, где с одной стороны — желание предоставить к оплате максимальное количество случаев оказания медицинской помощи (не всегда принципиально кому), а со стороны страховых медицинских организаций — проверки на предмет обоснованности получения средств и, в случае выявленных нарушений, уменьшение оплаты и наложение штрафов на медучреждение. К состязанию в находчивости, на правах арбитров, вполне могли бы подключиться сотрудники правоохранительных органов. Недаром же существует Уголовный кодекс. Описываемые случаи вполне подходят под такие статьи УК РФ, как «мошенничество» (ст. 159), «служебный подлог» (ст. 292), «злоупотребление должностными полномочиями» (ст. 285). Но даже когда лечение покойников носило массовый характер (а это отмечалось всего несколько лет назад), по указанным статьям не было возбуждено ни одного уголовного дела.

Примечательно, что если «мёртвые души» отследить относительно нетрудно, зная даты смерти пациентов, то с ныне живущими дела обстоят намного сложнее. Выяснить, сколько раз Вася/Петя/Маша на самом деле посетили врача за год, труднее.

Старший помощник прокурора г. Балашова Юрий ПАФНУТОВ объяснил, что это можно сделать путём проведения сверок, то есть связавшись с человеком и выяснив, был он на приёме или нет, согласно записям в медицинской карте. При этом признаётся: «В сплошном порядке это не отследишь никогда. В Балашове и Балашовском районе в прокуратуре за здравоохранение отвечаю я один. Но даже если все 15 оперативных сотрудников начнут проверять медицинские карты амбулаторных больных нашего района, а это 120 тысяч человек, то не управимся и за год».

Зафиксированные в области в 2014 г. 117 случаев оказания медицинской помощи пациентам после зарегистрированной даты смерти обернулись медицинским организациям финансовыми санкциями. Проще говоря, их наказали на 103940,95 руб.

То, что количество подобных случаев резко снизилось, отчасти можно объяснить принятым Постановлением Правительства РФ от 18 ноября 2013 г. № 1030, согласно которому загсы начали передавать информацию об умерших гражданах в различные органы. Сведения, ставшие более открытыми, позволили эффективнее контролировать медучреждения, в большинстве из которых пришли к выводу, что с подобными махинациями пора заканчивать.

Информацией имело ли место назначение покойным пациентам лекарственных препаратов, ТФОМС не располагает, аргументируя тем, что «при получении амбулаторно-поликлинического лечения лекарственные препараты приобретаются застрахованными гражданами за счёт личных средств, а не средств обязательного медицинского страхования» (цитата из ответа Территориального фонда, полученного на запрос редакции).

 

Даже если не касаться морально-этической стороны вопроса, лечение покойных пациентов нервирует ещё и потому, что среди живых находится немало недовольных. Причём вполне обоснованно.

Юрий Пафнутов рассказывает, что нередко граждане льготных категорий, в силу незнания законов, недоработки должностных лиц, не получают бесплатную медицинскую помощь, на которую имеют право (горячая линия прокуратуры г. Балашова — 4-56-24). Чтобы предъявить иск министерству здравоохранения области для получения компенсации за покупку лекарственных препаратов, нужно иметь на руках хотя бы товарно-кассовые чеки.

Военный пенсионер Виктор Владимирович АЛЕКСАНДРОВ в отстаивании своих прав на бесплатное получение лекарств дошёл до обращений к министру здравоохранения РФ Веронике СКВОРЦОВОЙ, премьер-министру Дмитрию МЕДВЕДЕВУ и даже к президенту Владимиру ПУТИНУ. История Виктора Владимировича была рассказана на страницах «МК» в Саратове». За прошедшие с момента публикации почти полтора года с ним произошли два события, которые он считает равно замечательными. Спустя более четырёх лет после поставленного диагноза «рак» ему наконец-то позвонили из поликлиники № 3 г. Балашова, где он стоит на учёте, и пригласили прийти за рецептом для бесплатного получения лекарственного препарата флутамид.

В поликлинике его ждало второе чудо. Вообще-то это был всего лишь рецептурный бланк. Зато какой! Не «четвертушка» бумаги, а официальный документ формата А-4, с печатями, подписями, штрих-кодом. На самом деле рецептурный бланк, утверждённый Министерством здравоохранения и социального развития РФ, именно так и должен выглядеть. Его затем и утверждали, чтобы контролировать отпуск препаратов. Удивительно, что онкологический больной увидел его впервые. Почему рецептурные бланки положенного образца не выдавали ранее, как и лекарства? Своей радостью Виктор Владимирович решил поделиться с губернатором, отправив Валерию РАДАЕВУ копию бланка и сопроводительное письмо.

Больным сахарным диабетом, простите за каламбур, тоже живётся несладко. Жительница рабочего посёлка Пинеровка Балашовского района Валентина Григорьевна АГЕЕВА так и не смогла вспомнить, когда в поликлинике № 1 г. Балашова ей удавалось получить упаковку тест-полосок для определения уровня глюкозы в крови: то ли в прошлом году, то ли в позапрошлом. «Если появляется сильная жажда, начинают сохнуть губы, чешется кожа, — рассказывает Валентина Григорьевна, — значит, сахар в крови повышен. Стараюсь мерить его не каждый день. Самой полоски дорого покупать. А куда деваться?»

Одна упаковка, в которой содержится 25 тест-полосок, стоит 500 руб. Больным, у которых за день по нескольку раз повышается глюкоза в крови, приходится приобретать за месяц как минимум три такие упаковки.

Молодая женщина, сидящая в поликлинике № 1 г. Балашова перед кабинетом эндокринолога, рассказала, что ей почти всегда удаётся получить в квартал одну пачку. Сотрудники медучреждения объясняют, что тест-полосок поступает крайне мало, за год в одни руки выдаётся 4 упаковки, если повезёт.

При этом больные сахарным диабетом попадают под действие федерального закона № 178 «О государственной социальной помощи». Приказами Минздравсоцразвития утверждено среднее количество тест-полосок для определения уровня глюкозы крови. Для больных с инсулинозависимым сахарным диабетом — 730 штук в год (приказ от 11.09.2007 г. за № 582), с инсулинонезависимым диабетом — 180 штук в год (приказ от 11.12.2007 г. за № 748).

Граждане, не избалованные нашим государством, не возмущаются. В прокуратуру г. Балашова от больных сахарным диабетом не поступило ни одной жалобы ни в 2014-м, ни в 2015 гг. Балашовцы рады тому, что в последние годы нет проблем с получением таблеток и инсулина в нужном количестве. «Мы всё повидали», — машет рукой сидящая в очереди бабушка.

 

Без мнения врачей об оказании медицинской помощи пациентам после зарегистрированной даты смерти картина будет неполной. Но сначала следует указать, где инциденты зафиксированы.

По сведениям ТФОМС Саратовской области, в 2014 г. в ГУЗ СО «Балашовская РБ» установлен 31 случай, в 7 медицинских организациях г. Балаково — 12 случаев и по одному случаю в МУЗ «Городская поликлиника № 1» г. Энгельса, ГУЗ СО «Аткарская РБ», ГУЗ СО «Аркадакская РБ», ГУЗ СО «Ершовская РБ», ГУЗ СО «Марксовская РБ», ГУЗ СО «Пугачёвская РБ». В четырёх медицинских организациях г. Саратова установлено шесть случаев. В ГУЗ «Саратовская городская поликлиника № 6» и ГУЗ «Саратовская городская поликлиника № 20» по два случая, в ГУЗ «Саратовская городская клиническая больница № 10» (поликлиника) и ГУЗ «Саратовская городская клиническая больница № 12» (поликлиника) по одному.

Руководителям районных больниц был задан один и тот же вопрос: «Как получается, что медпомощь оказывается покойным гражданам?» «В стационаре таких случаев нет и быть не может, — отметила главный врач городской больницы № 1 г. Балаково Надежда КРЮЧКОВА. — Человек умирает — история болезни закрывается. А об амбулаторном лечении сказать не могу, поскольку в структуре нашей больницы амбулатории нет».

Главный врач другой районной больницы после прозвучавшего слова «мошенничество», подействовавшего на него магически, заявил официальным тоном, что не разрешает указывать своё имя в газете, и начал ссылаться на закон. Как же грустно, что о правах и обязанностях вспоминаем только тогда, когда это выгодно. Правда, до этого он успел поведать, что в последние годы лечить покойников стало невыгодно: живых пациентов полно. Да и проверки с колоссальными штрафами никому не нужны.

О решении задачи лучше спрашивать у того, кому удалось с ней справиться. В медицинских организациях Вольского муниципального образования в 2014 г. не выявлено ни одного случая оказания медицинской помощи пациентам после зарегистрированной даты смерти. «Мы жёстко контролировали этот вопрос, — объяснила главный врач Вольской районной больницы Ольга ПОЛЫНИНА. — Много проводили совещаний, бесед с врачами, что такие случаи недопустимы. В 2013-м у нас были ошибки. Но не всегда это вина медработников. Иногда ошибается оператор, когда набирает цифры полиса пациента, родственники дают неверную информацию. Чтобы подобного не происходило, следует быть внимательным на этапе, когда цифры заносятся в компьютер. Нужна программа предварительного контроля, чтобы покойных граждан не было в базе пациентов».

В последние годы количество описываемых случаев значительно уменьшилось. Но и в условиях кризиса и резкого повышения стоимости лекарств, снижения уровня жизни населения кое-где в нашей губернии продолжают лечить покойников.

Ольга Трушкина