Светлана Микулина: Реквием по жирафу Мариусу

В Копенгагенском зоопарке публично, при детях убили молодого жирафа. Я попыталась посмотреть на этот шокирующий факт с точки зрения…сказки, способной хотя бы чуть-чуть смягчить нравы

…Старая попугаиха Розалия предсказала Мариусу, что он умрёт, отражаясь в детских глазах. Попугаиха, не смотря на своё происхождение, была не слишком болтлива, и Мариус, как ему не было грустно, ей поверил: "Значит, не страшно будет умирать,-подумал Мариус.-дети они всегда сочувствуют…"

Мариус родился жирафом, таинственным существом, попавшим на землю из Атлантиды. Таких высоких, величественных животных нет больше на земле, а среди атлантов они чувствовали себя равными среди равных. Жирафам не надо было клонить к атлантам шею-те, высоченные, многометровые красавцы гладили их- как сегодняшние земляне ласкают большущих псов вроде сенбернара.

Атлантида давно исчезла с лика планеты земля, но все жирафы на свете-из века в век- рождаются кто с большей, кто с меньшей памятью о своей таинственной Родине, памятью, которая такая же жаркая, как солнце саванны и такая же неотвратимая, как смерть. Жирафы многое знают про смерть- ведь совсем не случайно здесь на земле уже многие сотни и тысячи лет они предупреждают беззащитных, трепетных, нежных животных о клыкастых и жестоких хищниках, об их приближении.

Величественные, грациозные жирафы обладают сердцем людей- им всех и всегда жаль, они сопереживают за всё человечество, ведь они видели гибель Атлантиды.

У Мариуса были медовые глаза и длинные ресницы. Он не сомневался: все девушки в мире хотели бы являться обладательницами таких роскошных ресниц, но они достались ему и он гордился ими. Фантастические по красоте ресницы сообщали взору Мариуса особое очарование. Он знал: его взгляд, когда он устремит его на свою возлюбленную или на своих детёнышей будет безмерно нежным. И он верил: у него непременно будут дети- мальчик и девочка. Марио и Антуанетта. Правда, старый жираф Витор из соседнего вольера сказал, что имя для девочки он выбрал не очень то счастливое. Что на земле некогда жила королева с таким именем, которую люди убили.

Мариус поразился: люди убивают королев?! И- перестал мечтать назвать подобным именем свою дочь. Несведущие представители человечества утверждают: шкура у жирафов- чистый бархат. "Люди ошибаются,-размышлял про себя Мариус.-она- скорее сродни атлантийскому шёлку самой идеальной выделки-такая же узорчатая, такая же славная на ощупь-новорожденных детей можно класть на нас и им будет мягко".

Мало кто ведает, что жирафы умеют видеть сны других существ. Бабочек. Львов. Косуль. Даже людей. Этот причудливый дар пришёл к ним опять таки от их древней Родины-Атлантиды.

А однажды Мариус увидел во сне собственную смерть. На него обрушился явно не его сон- это был кошмар представителя людского племени. Мариусу пригрезилась странная, невнятного и неприятного вида сущность с капюшоном, закрывавшим лицо почти полностью. В руках у сущности имелся странный предмет-похожий одновременно и на нож и на пистолет, но не являвшийся ни тем, ни другим. От предмета исходил омерзительный запах пустоты, а пустоты в мире, где столько цветов и улыбок, объятий и рукопожатий никогда не бывает. Пустотой пахнет только одно явление на земле -смерть.

Сущность в капюшоне приблизилась к Мариусу, и он ощутил, что у него более нет решительно никаких ощущений. Это показалось молодому жирафу настолько страшным, что Мариус проснулся. Проснулся и усилием воли отогнал от себя кошмар. Это неправда! Он не мог умереть, потому что у него ещё не было возлюбленной, которую он бы угощал самыми сладкими веточками, сорванными с самых высоких веток. У него ещё не было возлюбленной, с которой они вместе-шея к шее, искали невидимое людям, но зримое им созвездие пятнистых жирафов. У него не было возлюбленной, не было детей и он не мог спасать стада невинных животных-он не выполнял миссию, для которой родился. Но самое главное и страшное-он ещё не встретил человека, которому мог открыть ослепительную тайну своего атлантического происхождения. Но он не сомневался -его рожки ещё непременно потреплет чья-то особенная рука .

"Зоопарк-не лучшее место на земле", как крикнула однажды Мариусу одна из здешних мартышек. Мариус понимал: здесь нет воли, но и хищники тебя здесь никогда не сожрут! А потом, это ведь Копенгаген, особенное, волшебное место, город, помнящий шаги и голос самого Андерсена.

Андерсен, как понял Мариус, был сказочником, а значит посвященным в тайны бытия. Человеком, понимавшим язык зверей и птиц, стульев и серебряных ложек, даже разбиравшим акцент старой кухонной утвари. Какая жалость, что Андерсен уже давно погрузился в заоблачные дали!-горевал Мариус.-потому что вот ему я наверняка поведал бы про себя и своих предков. Про то, что у женщин Атлантиды глаза сияли как янтарь, что на наших, жирафьях шеях обожали кататься атлантёныши-малолетние ребятишки с удивительными шевелюрами- всех цветов радуги. Здесь на земле никогда не было и никогда не будет таких восхитительных, многоцветных волос…".

Мариус искреннее печалился, что на земле уже нет Андерсена, но он не сомневался: его волшебная история всё равно прорвётся в мир людей. Мариус родился в мгновение золотого дельфина и согласно его личной звёздной карте, у него был куда больший, чем у других жирафов коридор звездной памяти. Он много чего помнил о прежней жизни. О жизни до своего рождения. Но…у людей нет переводчиков для пересказа с жирафьего. А может быть всё много проще и силы, уничтожившие некогда Атлантиду, решительно не хотели, чтобы Мариус остался жить, чтобы у него появились дитёныши. Он ведь мог предать своему потомству свой многократно увеличенный дар. С ним могли явиться на землю тайны утерянной цивилизации.

Теперь уже всё кончено и истины уже не узнает никто и никогда. Но как бы то ни было, однажды, недобрым днём за Мариусом пришли. Даже не вскинув своих длинных ресниц, Мариус понял чёрную истину: запах смерти, отдававший отвратительным запахом железа, наполнил его рот. Маленькие рожки дрогнули. «И это Всё?!»,-отразилось в глазах.

Мариус огляделся. Вокруг было очень много детей. «Меня не убью, не посмеют убить при детях»,-эта мысль была как мост, качающийся над бездной, на который ступили его тонкие, грациозные ноги.. Между тем, сущность в капюшоне неумолимо приближалась к нему. Мариус грезил наяву: он видел огромных орлов, парящих в сине-зелёной воде и разноцветных бабочек, которых нет и никогда не было на земле.

Мариус видел детишек с разноцветными волосами, не здешних, а обожаемых им атлантических детей, которые никогда не позволили бы убить в своём присутствии не то что друга- живое существо.

Мариус смотрел в глаза приближающейся к нему сущности из его сна, робко и ласково. А ещё- прощально. У него не осталось страха и у него никогда не было ненависти- он не умел ненавидеть, он умел лишь отбивать у смерти других, стоять на страже жизни. Он не хотел сопротивляться неотратимому, но ему самому почему-то расхотелось оставаться на земле, где забивают поверженных ,на землю, где детей приглашают присутствовать при убийстве.

Единственное, от чего Мариусу было плохо, так это от понимания-на этой странной и жестокой земле у него уже никогда не родится ни Марио, ни Антуанетты, потому что ему так и не дали познакомится с матерью его детей. Сейчас он уйдёт, но потом, долгие, долгие годы будет снится своему палачу и самое страшное-невинным детям, которых приведи сюда какие-то странные взрослые. Взрослые из числа уличных зевак, добропорядочных обывателей. Привели, чтобы дети посмотрели на казнь единственного в мире существа, помнящего Атлантиду.

Мариус не хотел бы тревожить своими явлениями во сне человеческих дитёнышей. Он был добрейшим и нежнейшим существом в мире. Он до последнего, до самого последнего мгновения, до последней золотой искры в песочных часах Вечности надеялся: вот сейчас, сию минуту кто-нибудь из этих детей заплачет, возропщет, попросит взрослых остановить расправу. Случись это он, Мариус набрался тогда атлантических сил и смог просто исчезнуть, просто испарится из этого пространства, воняющего смертью. Он развоплотился бы здесь и возник бы на лугах фантазийных лугов счастья и радости-в стране Фантазии ребёнка, подарившего ему жизнь. Но нет… вокруг стояли послушные, благовоспитанные дети, не смевшие возразить. И потому Мариуса-единственное в мире золотоглазое существо, помнящее Атлантиду, убили на глазах у горожан, пришедших увидеть его кончину.

В мгновение его смерти воды аталантического океана взволновались, взметнулись. Стихия прощалась с одним из своих лучших и неведомых человечеству существ. Длинношеее животное, принц саванны, страж жизни -как же так люди, венец природы просто убили тебя, бархатного, ласкового, с глазами-бездонными озёрами и маленькими рожками-короной. Конечно, узнай эти люди, что ты помнишь Атлантиду, они утроили бы шумиху, презентацию, собрали бы особо королевских кровей, учёных и журналистов, украсили бы тебя золотыми и хрустальными колокольчиками, но ведь ты и без этих колокольчиков был благороден и невинен. Ты так хотел жить! Прости нас, Мариус, и пусть до тебя в каких бы волшебных садах не гуляла теперь твоя душа, поднимется правда: на свете много детей, которые отстаивали бы тебя мужественно и страстно. Человечество не настолько осатанело, как мог подумать ты, прекрасное дитя Атлантиды. Ребёнок, которому читают эту историю сейчас, ни за что не позволил бы тебя казнить. Так , дорогой Мариус и запомни. И- прости…