И от Фемиды спасенья нет

Саратовское правосудие все чаще стало разочаровывать горожан

Все больше стали обращаться в редакцию граждане со своими проблемами уже после рассмотрения их исков и жалоб судьями и прокурорами. Что-то неладное творится на нашем правовом поле?

Тем не менее и власть, и общественные организации, и СМИ продолжают по инерции советовать людям идти в суды: мол, там найдете защиту своих нарушенных прав, там ваше спасенье от любого произвола. Однако, изучая материалы дел, разумеется, тех, кто обратился в нашу редакцию, видишь, что права нарушены, но не восстановлены даже после вмешательства прокуроров и принятых судьями решений.

Конечно, мы не можем в одну публикацию вместить все обращения незащищенных до сих пор граждан, но с некоторыми познакомим, а читатели пусть сами решают, стоит ли искать защиту в судах, платя немалые деньги за те же экспертизы, которые судьи могут и не учесть при вынесении решений…

Экспертиза была, да не та…

Граждане уверены, что прежде чем обратиться в суд, нужно сделать экспертизу, тогда, мол, иск рассмотрят. Так решила и наша читательница Ариэла Полякова. Она живет в старинном доме постройки XIX века на последнем, втором, этаже. 6 лет назад квартиру под ней перевели в нежилое помещение под грохот кувалд, образно выражаясь. Но главное, сообщает в своем письме Ариэла Яковлевна, из-за того, что демонтировали несущие конструкции, в ее квартире «произошли серьезные деформации».

Первый владелец магазина в те, уже далекие годы согласился возместить причиненный ущерб, дав расписку. Но был сделан лишь косметический ремонт, а все перекосы дверей и полов остались. В 2010 г. по заказу Поляковых ООО «Каркас» провело экспертизу и сделало заключение, что «деформации в конструкциях стен и междуэтажного перекрытия вызваны… неудовлетворительной эксплуатацией здания… некорректной перепланировкой квартиры первого этажа под нежилое помещение». Описав деформации — «прогиб междуэтажного перекрытия, отрыв деревянных перегородок, перекос дверных проемов», эксперты утверждали в своем заключении, что для дальнейшей эксплуатации квартиры супругов Поляковых «необходим ее капитальный ремонт с усилением отдельных строительных конструкций». Ну как с таким заключением да не податься в суд за защитой? Поляковы подались, однако суд назначил другую экспертизу, и эксперты ООО «Лаборатория Независимой Судебной Экспертизы» (так тексте решения суда. — Ред.) пришли к выводу, что «повреждения образовались из-за физического износа несущих конструкций дома и его неудовлетворительной эксплуатации…» И это притом, что была еще экспертиза, самая первая, в 2006 г., в заключении которой сказано, что за три года эксплуатации помещений после проведенной перепланировки значительных изменений не произошло. Значит, до перепланировки деформаций не было, но как только квартира стала магазином, они появились, затем три года эксплуатации… и ничего существенного. Спрашивается, при чем тут текущая кровля и физический износ? И зачем нужны эти экспертизы, одна на другую не похожая? Читаешь их, и будто на конкурсе фантазеров присутствуешь: один и тот же объект под взглядом, а выводы разные… Жаль, что именно постоянно живущим гражданам в иске отказали. Ведь это их место проживания деформировано. Магазин внизу доходы добывает, а пенсионеры наверху копейку за копейкой на капитальный ремонт откладывают. Лет до ста и больше им жить надо, чтобы стены с полом подправить.

Примечательно, что конфликт под одной крышей жилого дома разгорается между живущими собственниками и собственниками-нежильцами. Первым важно сохранить свою собственность, вторым — видимо, выжать деньги, а там — хоть потоп.

Приватизировать — и разрушить?

Собственники коммунальной квартиры дома № 64 на Первомайской, по моему мнению, хотят добиться признания их дома аварийным, чтобы получить квартиры и сдавать их с большей выгодой. Собственники «коммунального» этажа здесь не живут. Две собственницы сдают комнаты, а третья уступила комнату дочери с внуком. Дом признают аварийным — войдут в новые квартиры нового дома. Здорово ведь? Но мешает собственница второго этажа — семья Ирины Белозёровой. Она владелица этого верхнего жилого помещения, а цокольный этаж — в собственности ее матери. Выкупив жилье на втором этаже старинного дома, семья Белозёровой решила жить долго и счастливо, никуда не уезжая. В доме пустовало заброшенное, замусоренное нежилое помещение. Когда-то это были две квартиры, но там произошел пожар, квартиросъемщики погибли. В 2000 г. заброшенное помещение было оформлено в собственность матери Ирины. Еще раз подчеркнем, в советские времена оно не выполняло функции технического подвала, так как там были квартиры. Тем не менее в судебном решении судьи Волжского суда Набенюка упор делается на то, что спорное помещение — технический подвал с общими коммуникациями.

С иском в суд обратились собственницы комнат — Больдюсова, Богданова, а Шватченко, собственница еще одной комнаты участвовала как 3-е лицо. Прежде всего, они просили суд признать приватизацию подвала недействительной и понудить ответчицу (мать Белозёровой) «к приведению труб водоснабжения в соответствие с нормативными актами». В этом им было отказано. Судья удовлетворил лишь одно требование — не чинить препятствий «в доступе к инженерным коммуникациям… относящимся к общему имуществу…» Речь о трубе, по которой идет холодная вода в квартиры. На этом стояке есть вентиль, которым перекрывается доступ воды во все квартиры. Во все! И если ответчица перекроет кран, то воды не будет и в ее квартире тоже, а не только в коммунальной. Но это запорное устройство, по сути, дублирующее. Перекрыть воду можно, как сказано в справке, предоставленной ООО УК «СарГРЭС», «в контрольном канализационном колодце, расположенном в пределах придомовой территории в зоне свободного доступа для аварийных служб». Так что нет никакой необходимости входить в помещение, которое является частной собственностью и никогда не было техническим подвалом. Удовлетворив в этой части иск, судья удовлетворил просьбу о взыскании с ответчицы судебных расходов — 1460 руб. Заметим, что с ответчицы была взыскана полностью запрашиваемая сумма, хотя иск удовлетворен лишь по одному из трех требований. А вот в случае с иском Белозёровых правосудие поступило несколько иначе… Они обратились в суд, потому что «коммуналка» самовольно установила у себя на кухне душевую кабину, из-за чего периодически заливало нежилое помещение, в ремонт которого уже были вложены солидные суммы. В суде сей факт подтвердился и ответчиками не оспаривался. О том, что произошло с помещением, которое столь долго заливало водой, думается, не стоит подробно говорить. Сумма ущерба, которую определил эксперт ООО «НИЛСО», — 222693 руб. Однако судья Егорова назначила судебную строительно-техническую экспертизу, и та сделала свое заключение: сумма ущерба составляет 161 тыс. руб. Суд обязал ответчиков возместить именно эту сумму. За судебные издержки и проведение второй экспертизы с ответчиков были взысканы деньги — 75% от суммы, поскольку именно на этот процент и был удовлетворен иск. Обратили внимание, что в случае, когда ответчиком была мать Белозёровой, а иск был удовлетворен на 1/3, с нее взыскали полностью сумму в пользу истца. Любопытно, не так ли?

Ответчики обжаловали решение судьи Егоровой, требуя провести еще одну экспертизу. Белозёровы не стали обжаловать решение. Коллегия по гражданским делам постановила провести еще одну экспертизу. Та сделала вывод, что сумма ущерба 180 тыс. руб. Тем не менее коллегия оставила решение без изменений, то есть подтвердила сумму ущерба в 160 тыс. руб., не поверив экспертам, которым она же и поручила провести экспертизу, но при этом с истца взыскала часть платы за ее проведение — 6 тыс.руб. Было бы понятно, если бы присудили ответчикам именно 180 тыс.руб., то есть учли бы эту экспертизу, а так… странно.

Однако беспокоит незащищенность собственников помещений от произвола других собственников, которые не живут в доме, а беспощадно, по нашему мнению, эксплуатируют, приводя дом в непригодное состояние. Вот установили душ на общей кухне, не подведя к нему канализацию (установлено комиссией и зафиксировано в акте). И полы «коммуналки» пострадали. Я видел место обрушения, в котором торчат доски пола, — гнилье! Если собственники не заменят полы, то коммуналка рухнет. На то и рассчитывают? Но вряд ли их наградят отдельными квартирами. Думается, что они просто лишатся своей собственности, которую не сберегли. Когда-то коммунальные квартиры не подлежали приватизации. И мы порадовались отмене такого запрета, думали, что жильцы коммуналок с умом распорядятся предоставленной возможностью. Но собственность не отменяет ответственности. И вряд ли затянувшийся конфликт между Белозёровыми и «коммуналкой» пойдет всем на пользу. А от судов… дополнительные расходы и времени, и денег, и здоровья.

Призрачность мебельного салона

Эта история невероятная. Если бы не была документально подтверждена, не поверил бы нашей читательнице ветерану труда Людмиле Александровне Цениной. Ее спокойная жизнь в двухкомнатной квартире многоквартирного дома на углу улиц Степана Разина и Посадского закончилась 4 года назад, когда соседняя квартира, находящаяся в собственности жителя Москвы, по доверенности была продана другому лицу и перепланирована под нежилое офисное помещение. По факту — это магазин мебели (см. фото), о чем говорит и вывеска, но по бумагам это все еще жилое помещение — квартира. Да не в том проблема. Общий коридор новыми владельцами «магазина-призрака» урезан, произошел захват общей площади, причем отделили тамбуром электрощит. И Людмила Александровна осталась без счетчика, с нее берут плату по нормативу — 150 кВт/час. за месяц. Для нее это слишком много. Новые собственники установили ей счетчик, но с нарушениями. И СПГЭС отказалось ставить его на учет. Коридор стал проходным местом, так как из магазина-салона ходят мимо ее двери. Кто-то и пошутит: щелкнет незарегистрированным счетчиком — пенсионерка без света. Хотя УК «Жилкомплекс» установила общую металлическую дверь, она всегда открыта настежь.

Распоряжаться квартирой с правом продажи москвич доверил Александру Полбицину в ноябре 2007 года. В мае следующего года Полбицин обратился в комитет по управлению имуществом Саратова с заявлением на перевод квартиры в нежилое помещение. Распоряжение о разрешении перевода было принято в конце июня того же года. Указанное уведомление являлось основанием для переустройства и перепланировки, проект которых был согласован с комитетом по архитектуре и градостроительству. Да вот не выполнен в части, касающейся интересов нашей читательницы: вход в перепланированное помещение со стороны подъезда (общего коридора) должны были заложить кирпичом, а отдельный вход в это помещение «должен быть организован без использования помещений, обеспечивающих доступ к жилым помещениям». Проще говоря, нежилое и жилое не должны иметь общего входа. Этого не сделали. Наоборот, к квартире Людмилы Александровны можно подойти через салон, с улицы.

После проведенных работ собственник был обязан предоставить материалы для утверждения акта приемки. И только данный акт, цитирую ответ администрации, «будет являться подтверждением окончания перевода помещения и являться основанием для его использования в качестве нежилого помещения». Акта нет, помещение формально значится квартирой, и что за ее стенами? Цитирую один из ответов ГУВД области:

«…выявлен факт использования в коммерческой деятельности салона мебели компьютерной техники с программными продуктами… с признаками контрафактности». Однако «деятельность ООО «Экомир» в лице директора А. Н. Полбцина по указанному адресу не осуществляется». А какая осуществляется?

Из ответа прокуратуры области: «…Вызов бригады скорой помощи для выполнения передан психиатрической бригаде… вызов осуществлен с городского телефона…квартиры 167 («магазин-призрак». — Ред.), собственником которой является А. В. Моисеев… пояснил… в квартире проживает его друг Полбицин… который осуществил вызов бригады…»

Как пояснила Людмила Александровна, она возражала, чтобы они ходили через ее коридор, — в результате приехала скорая по психозу… «Много было свидетелей, видимо, побоялись взять меня… А то, думаю, и в живых не осталась бы», — говорит Ценина. Но в ответе прокуратуры сказано более лаконично: «…сотрудники бригады… не установили оснований для госпитализации и уехали». Ценина показала судебно-медицинские освидетельствования, где описаны ее синяки и ссадины на шее, пояснив, что ее душили бельевой веревкой. Но никакого события преступления полиция не обнаружила. Вот образец одного из таких «отказных» постановлений: «…установлено, что Полбицин является владельцем магазина «Мебель», помещение находится в квартире 167… Полбицин самовольно выключает свет в коридоре, угрожает ей физической расправой… Опросить Полбицина по существу… не представилось возможным. Принимая во внимание, что в данном случае отсутствует событие преступления… отказать в возбуждении…» Не нашли, не допросили — нет и самого преступления. Логично? Видимо, да.

Остается только сказать, что прокуратура Кировского района обратилась в суд с иском, иск был удовлетворен, перепланировка квартиры в магазин была признана незаконной, суд обязал собственника все вернуть вспять…Вспять не вернулось. При вступившем в силу решении суда — полный паралич… правосудия? И заметим, что неисполнение судебных решений стало одним из факторов потери доверия к власти. Любой…

Станислав Шалункин