Препаратные игры

Онкологических больных губернии вынуждают лечиться за собственный счет

Отечественное здравоохранение отчаянно экономит. Вместо эффективных и проверенных препаратов больным выдают дешевые аналоги. Подобная «заместительная» терапия, особенно если она проводится онкологическим больным, чревата снижением качества лечения, что для многих пациентов равносильно смертному приговору. Выжить можно только одним способом — покупая эффективные лекарства за собственные деньги. Жителю города Балашова с диагнозом «рак простаты» и 2-й группой инвалидности удается до сих пор поддерживать себя в относительно добром здравии только благодаря собственному кошельку и упорству, с которым он цепляется за жизнь.

Мифическая льгота

«Использование препаратов-джене­риков в онкологии иногда рушит целые схемы лечения больных», — откровенно признался врач-онколог, проректор по научной работе Нижегородской медицинской академии профессор Игорь ТЕРЕНТЬЕВ. Подобное заявление известного врача можно сравнить с эффектом разорвавшейся бомбы, поскольку чиновники в белых халатах упорно продолжают убеждать население, что аналоговые препараты лечат ничуть не хуже, чем брендовые. И государству нет никакого смысла тратить лишние деньги, если можно вполне спокойно обойтись «малой кровью» и сократить расходы на терапию.

Но профессор Терентьев указал, что некоторые аналоговые препараты не только не помогают, но еще и вредят, вызывая аллергические реакции, да и побочные действия дженериков изучены мало, что можно заметить даже по скудной инструкции к препаратам. Как проникают подобные лекарства в онкологические центры? Да очень просто — через систему госзакупок, где решающим фактором является более низкая стоимость препарата. «Нередко мы сталкиваемся с абсурдом — закупочная цена лекарства ниже себестоимости его компонентов», — отметил профессор.

Однако чиновники здравоохранения делают вид, что все в порядке. И саратовские — тоже. Последние пару лет министерство здравоохранения области предоставляло вполне оптимистичную информацию по лечению онкологических больных. Мол, пациенты стали жить дольше и смертность заметно снижается (хотя заболеваемость продолжает расти). Правда, в середине этого лета министр Алексей ДАНИЛОВ, рассказавший об итогах проводимой диспансеризации за 5 месяцев, неожиданно сообщил, что в регионе увеличилось число умерших от онкологических заболеваний. Цифры, правда, не назвал, как и не сказал, почему неожиданно смертность пошла в рост.

Так может быть, виной тому низкое качество бесплатных лекарств или нестабильная ситуация с обеспечением пациентов льготными препаратами? На этот вопрос не ответил даже главный внештатный онколог области Владимир СЕМЕНЧЕНЯ:

— Я не контролирую вопрос обеспечения льготными лекарствами онкологических больных, это вопрос к минздраву, — сообщил главный онколог. — На основании показаний мы собираем заявку, она формируется, передается, а уж насколько она реализуется — мне сказать трудно, поскольку такой информации у меня нет.

Ну что же, зато у нас есть история, красноречиво показывающая, как раковым больным приходится бороться за свою жизнь и больше двух лет добиваться от врачей и чиновников всех рангов выдачи эффективного противоопухолевого средства в нужной дозировке.

Жителю города Балашова Виктору АЛЕКСАНДРОВУ в 2011 г. был поставлен диагноз «рак простаты» и определена 2-я группа инвалидности. В сентябре 2011 г. врач областного онкодиспансера выписал Виктору Владимировичу противораковый препарат касодекс в дозировке 50 мг, и тут началась двухлетняя медицинская круговерть. Сначала выяснилось, что касодекс производства Великобритании больному никто выдавать не собирается (видимо, по причине высокой стоимости: 7-8 тыс. руб. на месячный курс лечения), ведь есть другие, не менее эффективные препараты с тем же действующим веществом, которые и будут выданы бесплатно. Однако пройдя более десятка врачей, от специалистов областного онкодиспансера и до врачей онкологического института им. П.А. Герцена (Москва), балашовец выяснил, что наиболее подходящим для него средством, сдерживающим онкологический процесс, все же является касодекс, а не другие аналоги. И в дозировке не 50, а 150 мг, что указано в инструкции к препарату и подтверждено столичными онкологами. Поняв, что от местного здравоохранения толку мало, Александров начал покупать препарат за собственные деньги, потратив в течение двух лет на приостановление опухолевого процесса около 200 тыс. руб. — почти все, что было отложено на «черный» день и похороны.

Опасные дженерики

Одновременно с лечением Александров беспокоил чиновников различного уровня — начиная от губернатора Саратовской области и заканчивая министром здравоохранения РФ Вероникой СКВОРЦОВОЙ и президентом Владимиром ПУТИНЫМ. Писал письма, запросы, интересуясь, когда же местные чиновники выполнят свои обязательства по обеспечению эффективными лекарствами за счет бюджетных средств.

Время от времени появлялись даже результаты переписки. К примеру, в конце декабря 2011 г. заместитель министра здравоохранения области Жанна НИКУЛИНА отписала Виктору Александрову, что его обращение внимательно рассмотрено и министерством области, в соответствии с федеральным законом № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» проведены аукционные мероприятия по закупке лекарственного препарата касодекс. Более того, поставщик уже направил данный лекарственный препарат в аптечное учреждение, осуществляющее льготный отпуск для МУЗ «Балашовская ЦРБ». Мол, осталось его только получить. Но спасительные таблетки так до пациента и не дошли. Одну-единственную упаковку вышеуказанного средства Александров получил всего лишь раз — после обращения с письмом к Веронике Скворцовой, министру здравоохранения РФ. Так получается, что дефицитное лекарство все же закупалось, если его сумели выдать, пусть даже один раз и в месячной дозе? Все это осталось тайной, покрытой мраком.

Дальнейшие ответы чиновников были словно под копирку. Александрову сообщали, что каждое лекарственное средство имеет уникальное название действующего вещества — международное непатентованное наименование (МНН), и одному МНН могут соответствовать несколько торговых названий. Поэтому помимо касодекса есть и другие аналоги с торговыми наименованиями калумид, бикалутамид и проч. А уж какой препарат будет принимать льготник, это будет известно в результате аукционных торгов. И не ему решать, чем лечиться.

Объясняется подобная политика очень просто: таблеток с одним и тем же действующим веществом может быть выпущено десятки, совершенно разными производителями из разных стран. Но когда чиновник видит, что в препаратах одинаковое действующее вещество, а упаковка одного стоит на 2 руб. меньше, он, конечно же, хочет закупить то, что дешевле. И закупает. А насколько эффективен сам дженерик, никого не интересует.

К слову, о том, что аналоговые препараты разнятся по качеству и эффективности, давно говорят фармакологи.

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА

Евгения ВЕРИЖНИКОВА, доктор медицинских наук, профессор, заведующая кафедрой фармации и фармакологии саратовского филиала Самарского медицинского университета (РЕАВИЗ):

— Проблема в том, что мы выпустили на рынок огромное количество аналоговых препаратов и не знаем, что с ними делать, как отличить эффективный дженерик от бесполезного. Во всем мире считается, что качественный аналоговый препарат тот, который не просто имеет такую же субстанцию, как бренд, главный критерий — терапевтическая биоэквивалентность. То есть производитель дженерика оплачивает собственные клинические исследования, лечит группу пациентов, исследует их здоровье и на основании полученных данных доказывает, что аналог действует не хуже, чем брендовый препарат. Поэтому, по идее, на рынок должны выходить только те лекарственные средства, которые предоставляют эти клинические исследования. Но в России такого нет и нет вообще никакого рычага управления дженериками. Чем пользуются недобросовестные производители. Проблема в том, что сегодня у нас проводится только качественный анализ лекарства, то есть исследования показывают, что в таблетках есть молекулы заявленного химического вещества. А количественного анализа, который мог бы доказать, что субстанция недокладывается или ее количество не соответствует дозе, заявленной в инструкции, у нас нет. В противоопухолевой терапии лечение некачественными аналоговыми препаратами чревато снижением качества терапии или же ее полным отсутствием. Я считаю, что безнравственно назначать людям, страдающим онкологическими заболеваниями, препараты с недоказанной клинической эффективностью.

Препарат временно недоступен…

Нет, щедрые чиновники все же обеспечивали балашовского пациента лекарствами, правда, весьма нестабильно. В 2012 г. выдали калумид (имеющий то же действующее вещество, что и касодекс), который приходилось пить по три таблетки, чтобы поддерживать необходимую дозировку в 150 мг в день. А с конца февраля по начало июня 2012 г. вообще перестали выдавать какие-либо препараты, сказали: ничего нет, как появится — позвоним.

Но деньги имеют свойство заканчиваться, и у Виктора Александрова они стали подходить к концу.

— В марте этого года я решил перейти на отечественный препарат бикалутамид, который так настойчиво рекомендовали мне врачи, — рассказывает Виктор Владимирович. — Пропил его месяц и почувствовал ухудшение. Сдал анализ крови на  простатоспецифический антиген и обнаружил, что показатель 5,11, который держался у меня длительное время, повысился и стал составлять 17,2. Но я упорно продолжал лечение, через месяц снова сдал анализ крови и увидел, что показатель вырос более чем в 5 раз — до 26,7. То есть опасный процесс в организме пошел, и очень быстрыми темпами. Чуть-чуть приостановить рост опухоли удалось аналоговым препаратом израильского производителя, но ситуацию это не спасло. Снова консультации со столичными врачами, после чего выясняю, что все лечение мне фактически нужно начинать заново. Покупать за собственные деньги дорогостоящие инъекции, которые остановят опухолевый процесс и искать где-то деньги на приобретение касодекса. То есть за два месяца на отечественных заменителях все мое длительное лечение пошло насмарку.

Кстати, небольшая ремарка. По словам Александрова, израильский аналог, приостановивший рост опухоли, ему выдали лишь после жалоб губернатору Валерию РАДАЕВУ и письма в Минздрав РФ.

И тогда вымотанный бессмысленной перепиской с чиновниками и истощенным кошельком пациент обращается в прокуратуру города Балашова, дабы хотя бы эта инстанция выяснила, что происходит с лекарственным обеспечением онкологических больных. В конце августа этого года прокуратура признает лишь один факт (но что уже само по себе является победой над равнодушием чиновников): министерство здравоохранения Саратовской области нарушило право пациента на получение социальных услуг, так как ни лекарственным препаратом касодекс, ни его аналогами пациент не был обеспечен с 29 февраля 2012 г. по 7 июня 2012-го. С целью устранения нарушений прокуратура направляет в суд исковое заявление о взыскании с минздрава области денежной компенсации. Признан более чем трехмесячный перерыв в обеспечении лекарствами, что для онкологического больного может стать в прямом смысле слова шагом в могилу. Если бы у него не было своих денег.

— Я пришел к выводу, что поддерживать онкологических больных эффективными лекарствами государству просто невыгодно, — подводит итог Виктор Александров. — Иначе он будет дольше жить и в свою очередь тянуть из бюджета деньги. Гораздо проще выписать дешевое, неэффективное средство — и больной быстренько уйдет на тот свет, зато бюджету большая экономия.

Нужно отметить, что с подобными особенностями местного здравоохранения сталкиваются немало больных, страдающих не только онкологическими, но и другими серьезными хроническими заболеваниями. Единицы решаются защищать свои права на эффективное (и своевременное, что немаловажно) лечение качественными препаратами.

КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА

Владимир КОТИН, председатель саратовской областной организации Общероссийской общественной организации «Всероссийское общество инвалидов»:

— Очень часто мы получаем жалобы на то, что бесплатные препараты не всегда есть в аптеках: больным людям приходится неделями ждать, потом заново выписывать рецепт и снова ждать, а в результате покупать лекарство за собственные деньги, поскольку при многих заболеваниях прерывание лекарственной терапии может быть очень опасно. Саратовцы жалуются также на то, что проверенные, эффективные лекарства врачи заменяют более дешевыми и они либо не помогают, либо имеют массу побочных действий. Конечно, все это происходит, как я понимаю, от недостаточного финансирования, в том числе и из федерального бюджета. Но больные люди при этом не должны страдать и тратить последние копейки на таблетки.

Изменить что-либо в разлагающейся системе отечественного здравоохранения, видимо, уже невозможно. Как и надеяться на то, что пациентов будут действительно качественно лечить, а не просто «списывать», присвоив группу инвалидности. На днях главный онколог Минздрава РФ Михаил ДАВЫДОВ открыто сообщил, что использование дженериковых препаратов при лечении опухолевых процессов — это мировая практика, позволяющая в разы сократить расходы на терапию. Как говорится, без комментариев.

Ирина Лихоман