Торжество закона над здравым смыслом

Выставляя за дверь незваного гостя, можно получить судимость

У вас никогда не возникало желания сказать негодяю, что он негодяй? А пригрозить ему, чтобы не зарывался? Имейте в виду: и в том и в другом случае вам грозит серьезная уголовная ответственность. О случаях, когда непрошеных гостей хозяева спускают с лестницы, как в культовом фильме «Джентльмены удачи», или попросту выставляют за дверь, и говорить нечего — это явное преступление. Особенно если у выпроваживаемого в кармане окажется работающий диктофон.

Коммунальная ссора под запись

На днях в Заводском суде Саратова начнется рассмотрение апелляционной жалобы по приговору, который в правовой истории нашего города выглядит поистине уникальным. Особенно примечательно, что все началось с банальной ссоры в коммуналке, не приведшей к серьезным последствиям (хотя одна из сторон утверждает обратное, не предоставляя никаких доказательств, кроме слов). Однако судьбу конфликтующих сторон решило неожиданное обстоятельство: в кармане одного из участников скандала оказался диктофон, который был включен. И хотя эта запись, по мнению большинства тех, кто ее слышал, не содержит ничего особенного, у суда сложилось иное мнение. В итоге абсолютно законопослушный прежде гражданин, более того, прослуживший двадцать лет в органах внутренних дел и уволенный по увечью на службе, оказался подсудимым, а затем и осужденным по очень серьезной статье — «Угроза убийством». Вот вам и ссора в коммуналке!

Дело было так. 13 февраля в коммунальную квартиру дома по Новой 9-й линии в поселке Юриш, где живет молодая семья с ребенком, заявились двое незнакомых хозяевам людей — некто Александр ЯНОВИЧ и сопровождающая его Светлана СИБГАТУЛИНА. Янович представился собственником одной из комнат в этой квартире и потребовал у молодой женщины — Любови РЕЗЯПКИНОЙ — документы, подтверждающие ее право на проживание здесь. (Для справки: три года назад этот визитер вышел из колонии, где отбывал наказание за убийство с особой жестокостью). Ситуация показалась девушке подозрительной, и она позвонила родителям, живущим в том же подъезде. Первой пришла мать, Людмила Владимировна. Янович продолжал требовать документы, при этом категорически отказываясь показывать свои. «Кто вы такие, чтобы я вам показывал документы?» — отвечал он хозяевам. Разговор принимал все более странный оборот и грозил затянуться до бесконечности. Решили позвать отца, Юрия Николаевича, пенсионера МВД. Он опять спросил у незваного гостя документы и, услышав отказ, предложил тому покинуть квартиру. При этом обе стороны пожелали вызвать полицию. Наконец, потерявший терпение Резяпкин просто выпроводил Яновича на лестницу. На диктофонной записи слышно, как он раздраженно говорит: «Ты что, сынок, подраться со мной хочешь? Да я же тебя удавлю здесь!»

Эта запись и стала главным аргументом обвинения во время суда. Янович сразу же написал заявление о том, что Резяпкин грозился лишить его жизни. Участковый провел проверку и пришел к вполне обоснованному выводу: состав преступления здесь никак не просматривается. Но спустя год (!) весной 2013-го Резяпкины узнали, что дознавателем Заводского отдела полиции в отношении главы их семьи возбуждено уголовное дело!

Парадоксы судебных решений

Общепринятое мнение: судье не стоит задавать вопросов по вынесенному им приговору, поскольку в тексте самого приговора содержатся все ответы. Но на этот раз поневоле возникают вопросы, поскольку даже при простом прочтении приговора у незаинтересованного человека возникает сильнейшее чувство недоумения.

Первое. Как появилась эта запись? Янович в суде поведал следующее: Резяпкин стал его избивать и душить, перекинул через лестничные перила, пытаясь сбросить вниз. Он ужасно испугался за свою жизнь и, теряя сознание, из последних сил включил диктофон. Во-первых, это заведомая ложь, поскольку на записи слышен разговор, происходивший до появления Резяпкина и обострения конфликта, — диктофон был включен в самом начале, это входило в замысел так называемого потерпевшего. Во-вторых, не кажется ли странным, что избиваемый и удушаемый человек не пытается спасти свою жизнь, а заботится о том, чтобы зафиксировать звуки расправы над собой, невероятным усилием включает диктофон? Суду это странным не показалось.

Второе. По поводу самой записи были произведены две экспертизы — лингвистическая и психологическая. Cпециалисты пришли к выводу: «речевой жанр угрозы, в том числе угрозы убийством, в исследуемом тексте отсутствует», и во-вторых, «признаки криминальной агрессии, то есть намерение лишить жизни или причинить вред здоровью Александра Яновича, отсутствуют». Суд отнесся к этому критически, поскольку исследования проводились «вне рамок судебного разбирательства». Закономерно спросить: почему же судом не было назначено проведение аналогичных экспертиз? Ведь, кроме всего прочего, нелишне было бы вспомнить, что запись представлена самим Яновичем, предварительно ее можно было отформатировать как угодно, оставив лишь то, что выгодно заявителю.

Третье. Янович утверждает: Резяпкин жестоко избил его, что вызвало расстройство психики и оставило заметные следы на теле в виде синяков, следов пальцев на шее и багровой полосы на пояснице от лестничных перил. Это, конечно, ужасно. Но почему-то эти следы избиения и насилия никак не зафиксированы. Медицинское освидетельствование человек, записавший разговор на диктофон, пройти не удосужился. Разве это не странно? Такие доказательства были бы куда убедительнее сомнительной угрозы, высказанной на словах. Но их нет. О побоях и удушении известно лишь со слов самого Яновича, его многочисленных родственников и сопровождавшей его дамы (по некоторым сведениям, состоящей с ним в очень близких отношениях). 

Тем не менее суд счел эти показания достаточными для подтверждения обвинения. А вот показания родственников и соседей Юрия Резяпкина, присутствовавших при описываемых событиях, судом отверг­нуты, поскольку «они направлены на оказание содействия подсудимому». Интересно, почему родственники и знакомые Яновича представляются суду более честными и объективными? Где же тут элементарная логика?

Наконец, суду не показалось странным, что Янович обратился к правосудию лишь год спустя, когда следы от любых телесных воздействий восстановить в принципе невозможно.

Кто есть кто

Характеристика личностей участников этих драматических событий не имеет прямого отношения к делу. Но все же навести на некоторые размышления она может.

Собственно, о личности Юрия Резяпкина много не скажешь. Служил, получил увечье от рук преступника, вышел на пенсию. Всегда и всюду характеризовался только положительно.

Биография Александра Яновича гораздо интереснее. Я познакомился с ним в 2000 г., когда готовил материалы для телепередачи о борьбе с преступностью в Саратове. Тогда мое внимание как журналиста привлекло убийство в Ленинском районе, совершенное с особой жестокостью. Убитым оказался парнишка лет 15, положительный, из хорошей семьи. За преступление задержали Александра Яновича, которому тогда было лет 18-19. Во время разговора с нами он не мог внятно объяснить, что же стало мотивом убийства. В конце концов сказал, что этот подросток обидел его младшего брата, а когда он захотел с ним разобраться, набросился на него с ножом, пытаясь убить. Защищаясь, теряя сознание, он нанес нападавшему больше десятка ножевых ранений (сам при этом не получил ни одного!). Словом, если верить Яновичу, ситуация очень напоминала нынешнюю. Только в тот раз суд не поверил ему и назначил серьезное наказание — десять лет лишения свободы. В отличие от большинства осужденных, получающих условно-досрочное освобождение, свой срок он отбыл «от звонка до звонка», поскольку произвел на администрацию колонии отрицательное впечатление. Вот как его характеризовали в исправительной колонии строгого режима № 10:— В 1998 году перенес сумеречное расстройство личности с галлюцинаторными проявлениями и судорожным синдромом. Находился на стационарном лечении.

В колонии состоял на профилактическом учете, как склонный к актам аутоагрессии, к конфликтным проявлениям, к шантажно-демонстративному поведению, к импульсивно-разрушительно-агрессивным и непредсказуемым поступкам. Уровень интеллекта — ниже среднего.

Но при всем этом на этот раз суд поверил именно ему.

Провокациям — «зеленый свет»?

Я могу вспомнить только одно похожее дело. В начале 2000 гг. в одном из районов Заволжья судили ветерана Отечественной войны, всеми уважаемого человека, никогда прежде не вступавшего в конфликты с законом. Он выступал свидетелем на тяжбе по земельным участкам между его дочерью и ее соседкой. Соседка стала говорить, что дочь ветерана подбирается к ее мужу, на что старик сказал, что она сама «шалава». Немедленно последовало заявление с требованием привлечь фронтовика к уголовной ответственности за оскорбление. Сначала отказали, но соседка проявила поразительную настойчивость, направляя жалобы во все инстанции. В итоге дедушку все же судили за «неуважение к суду». Прокурор, участвовавший в процессе, тогда говорил мне, что впервые в жизни ему было стыдно поддерживать обвинение.

Нечто подобное произошло и на этот раз. Вина Резяпкиных, на мой взгляд, заключается в том, что они стали общаться с Яновичем, не дождавшись приезда полиции и не пригласив хотя бы нескольких свидетелей.

При этом хочу особо подчеркнуть: ни у меня, ни у кого-либо другого нет ни прав, ни оснований подвергать сомнению компетентность или добросовестность судьи, гос­обвинителя, дознавателя, возбуждавшего уголовное дело. Для оценки их деятельности существуют определенные инстанции. Но чувство недоумения, возникающее при ознакомлении с материалами данного дела, слишком велико.

Защита Резяпкиных считает, что приговор должен быть пересмотрен.

Дело даже не в самом Юрии Резяпкине, а в том, что на его месте может оказаться любой. Причем у людей законопослушных, не имеющих криминального опыта, не готовых к продуманной защите своих интересов, шансы попасть в подобную ситуацию наиболее высоки. Ведь они не опасаются ничего со стороны государства, поскольку не знают за собой никакой вины перед ним.

С другой стороны, открывается широкое поле деятельности для провокаторов, для той категории людей, которые не обладают влиянием и связями, зато могут любого вывести из равновесия. При этом с такими субъектами, как правило, не хотят лишний раз связываться в правоохранительных органах и готовы идти им навстречу, лишь бы прекратить поток заявлений и жалоб. В результате виновными оказываются, как уже было сказано, те, кто не поднаторел в сутяжничестве и не всегда может себя защитить.
В УК России есть статья «провокация взятки». Жаль, что это неприменимо к провокациям конфликтов.

Станислав Орленко