Тайны особого режима

История с незаконными премиями в энгельсской исправительной колонии (мы рассказали об этом в номере от 14 ноября 2018 г.) получила неожиданное продолжение.  Ранее двое сотрудников ИК-13 были осуждены за применение насилия в отношении осуждённых. Адвокат одного из тюремщиков представила в редакцию текст своей жалобы, которая направлялась в Генеральную прокуратуру РФ. Там со ссылкой на показания свидетелей (чаще всего заключённых) говорится о странном поведении некоторых должностных лиц колонии во время следствия. По мнению защитника, это может подсказать, для каких целей предназначались миллионы бесследно исчезнувших рублей, начисляемые в виде премий.

След за запретной полосой

После того как мы сообщили о незаконном начислении премий сотрудникам ИК-13 в Энгельсе, по поводу чего проводилась служебная проверка, на сайте СУ СК РФ по Саратовской области 22 ноября появилась информация об уголовном деле в отношении бывшего начальника и бывшего же главного бухгалтера этой колонии особого режима. Сергей МУХАМБЕТАЛИЕВ и Оксана КУЗЬМИНА, которых мы называли в своей публикации, по версии следствия, «в период с 2016-го по 2017 год, используя своё служебное положение, многократно издавали приказы о выплате подчинённым сотрудникам премий. Начисленные денежные средства злоумышленники не выдавали работникам учреждения, а присваивали. В результате их противоправных действий сотрудникам исправительного учреждения причинён ущерб на общую сумму свыше 6 миллионов рублей». 

В нашей публикации упоминались сотрудники уголовно-исполнительной системы, высказавшие предположение, что миллионы могли понадобиться для облегчения участи мужа главбуха колонии Дмитрия Кузьмина. Он работал в той же ИК начальником отдела безопасности, в начале 2017 г. его приговорили к 4 годам и 6 месяцам лишения свободы за превышение должностных полномочий. Эта история в 2015 г. наделала много шума — трёх осуждённых, вновь прибывших в колонию, «начальники» так избили, что один от побоев скончался.  Сейчас Кузьмин уже на свободе — заслужил условно-досрочное освобождение с учётом времени, проведённого в СИЗО до суда. 

Участь подельника и подчинённого Кузьмина — инспектора отдела безопасности ИК-13 Дмитрия ДОНСКОГО оказалась куда тяжелее. Он получил 10 лет лишения свободы, причём в колонии строгого режима, а не общего, как его начальник. Столь ощутимая разница в тяжести наказания и навела моих собеседников на мысль, что «премиальные» деньги, возможно, сыграли определённую роль в этой истории. 

На публикацию в нашем издании откликнулась адвокат Дмитрия Донского Алёна ЖИБКО. Она рассказала, что после возбуждения дела о хищении в ИК-13  обратилась в органы прокуратуры и следствия РФ с жалобой, в которой указала на ряд странностей, с её точки зрения, возникших при расследовании дела об избиении зэков в колонии особого режима. Текст жалобы сейчас в нашей редакции. В нём, в частности, говорится: «29 июля 2015 года Кузьмину Д. С., как и Донскому Д. А., в том числе, именно по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровью со смертельным исходом. — Авт.), Энгельсским районным судом Саратовской области избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, которая впоследствии неоднократно продлевалась судами. Судом первой инстанции при избрании Кузьмину меры пресечения в виде заключения под стражу была проверена обоснованность подозрения в причастности Кузьмина к совершению преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ. Все постановления судов первой инстанции об избрании и продлении меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении Кузьмина Д. С., как и в отношении Донского Д. А., были проверены Саратовским и Нижегородским областными судами, в том числе на обоснованность подозрения в причастности Кузьмина Д. С. к совершению преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, и признаны законными и обоснованными.

Между тем обвинение по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, было предъявлено лишь Донскому Д. А. В отношении Кузьмина 

Д. С. постановление о прекращении уголовного преследования в части преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, не выносилось! Уголовное дело поступило в Энгельсский районный суд Саратовской области без окончательной юридической оценки действий Кузьмина Д. С. относительно преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ!»

То есть Кузьмин ответил только за превышение должностных полномочий, тогда как его подчинённый Донской — за причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть осуждённого. Хотя подозревались они в одном и том же. Да и в суде свидетели из числа осуждённых, присутствовавшие при расправе, прямо указывали на то, что начальник отдела безопасности Кузьмин принимал непосредственное участие в избиении. Об этом тоже сказано в жалобе адвоката: «Согласно протоколу судебных заседаний от 11, 17, 19 ноября 2017 года свидетель МЕШКОВ показал: «…Я видел, как Кузьмин бил того осуждённого (ДАВЫДОВА) ногами в область, спины, головы и живота… Я видел, как лицо, которое я называю Кузьминым, бил осуждённого по голове, бил ногой в область, где ухо, с левой стороны… Удар со стороны Кузьмина в область уха лежащему на земле осуждённому имел место быть…» Однако суд, не имея законных оснований выйти за рамки обвинения, с которым уголовное дело поступило в суд, не дал оценки вышеприведённым показаниям Мешкова в отношении Кузьмина».  

Возьми вину начальника

Обращает на себя внимание ещё одно обстоятельство. Когда расследовалось дело об избиении заключённого, со стороны руководства колонии была попытка повесить это на другого заключённого по фамилии ИНЯКИН. Он сначала согласился дать явку с повинной, но потом решил не помогать начальникам. При этом любопытно высветилась роль начальника колонии полковника Сергея Мухамбеталиева, проявившего явную заинтересованность в исходе дела. 

По жалобе адвоката, будучи допрошенным в суде, свидетель Инякин показал (протокол судебного заседания от 10.10.2017 г.): «…Завели в кабинет начальника оперчасти… в кабинет зашёл начальник колонии, не по форме, в вольной одежде, прошёл, сел сбоку, долго смотрел на меня, потом говорит, тебе всё объяснили, я ответил, что да, всё. Он сказал, что просит меня о помощи. Я сказал, что понял, он сказал, что  сейчас был у генерала, там всё решили, сделай всё как надо, тебе много не дадут. Приедешь обратно, отсидишь полгода в СУСе (строгие условия содержания. — Авт.), выпущу, всё у тебя будет нормально, также уйдешь на УДО, ну, а если, сам понимаешь. Я сказал, что понял, объяснять мне не надо».

Дальше Инякин сообщил, как по указанию Кузьмина он оставлял отпечатки пальцев сначала на венике, потом на швабре, которыми якобы избивал своего товарища по несчастью, то есть по заключению. Удивлялся, что начальник отдела безопасности проявлял о нём, бесправном зэке, повышенную заботу, при этом тщательно контролируя все его действия и высказывания: «И начинают мне сигареты, чай и всё… то есть они затарили меня по полной, месяца на три вперёд. Зачем это, если человек не чувствует за собой ничего, я им кто, вообще не пойму». 

Действительно, если Дмитрий Кузьмин никого не избивал и не знал за собой вины, откуда такое беспокойство? Надо заметить, что его подельник и подчинённый Дмитрий Донской такой заинтересованности не проявлял и вообще в ход расследования никак не вмешивался. Из жалобы адвоката следует, что он поверил начальнику колонии, который в личной беседе обещал всё устроить наилучшим образом. По словам инспектора, полковник уверял, что ничего, кроме ответственности за превышение служебных полномочий, им с Кузьминым не грозит, а это влечёт за собой не более 3 лет лишения свободы и скорое условно-досрочное освобождение (УДО).  Действительно, так и вышло, но только в отношении бывшего начальника отдела безопасности колонии, то есть Дмитрия Кузьмина. А его подчинённому Дмитрию Донскому пришлось отдуваться по полной программе.

Младший стал крайним

Адвокат Жибко пояснила, что побудило её обратиться в нашу редакцию. Она считает, расчёты начальства на то, что удастся избежать шума, не оправдались.  История о смерти избитого зэка вышла за пределы Энгельса. Дело расследовалось Третьим следственным управлением Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации, которое дислоцируется в Нижнем Новгороде. Более того, ход следствия контролировала Генеральная прокуратура РФ. 

А тут ещё осуждённый Инякин отказался от явки с повинной. Соответственно, по мнению адвоката, кто-то должен был стать «крайним», своего рода «разменной монетой» — это «счастье» выпало Донскому.  

— Я полагаю, что если сопоставить сумму оплаты услуг адвокатов, участвовавших в деле Кузьмина и Донского, с той суммой, что теперь фигурирует в деле Мухамбеталиева и Кузьминой, то вряд ли эти суммы совпадут, — сказала в разговоре со мной Алёна Валерьевна. — В этом случае резонно предположить, что часть похищенных денежных средств была направлена на оплату услуг иных лиц с целью помочь Дмитрию Кузьмину избежать уголовной ответственности и наказания за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 

ст. 111 УК РФ. И я надеюсь, что прокуратура Саратовской области возьмёт расследование дела в отношении бывших начальника и главбуха под особый контроль, а СУ СК по Саратовской области выяснит, куда и на что в действительности ушли похищенные в колонии деньги… 

Разумеется, на сегодняшний день всё это всего лишь предположения одного лица, к тому же чрезвычайно заинтересованного в оправдании своего подзащитного. Решающее слово могут сказать только следствие и суд. Но, учитывая, что слова адвоката подкреплены документально, в том числе и материалами судебного процесса, где сотрудники ИК-13 фигурировали в качестве обвиняемых, их трудно безоговорочно сбросить со счёта. К тому же пенитенциарная система в нашей стране остаётся по традиции одной из самых закрытых государственных структур. Поэтому небезынтересно узнать, как там, в условиях полной закрытости, с колючей проволокой и вышками по периметру, решаются некоторые вопросы. Получается, что «общак» бывает не только у воров, но и у тех, кто их охраняет. К тому же в народе не зря с давних пор популярностью пользуется поговорка: от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Пожалуй, сейчас она стала актуальной как никогда. 

Ну а мы продолжим следить за развитием очередного (далеко не первого!) уголовного дела в отношении сотрудников Энгельсской исправительной колонии особого режима № 13.