Время Горбачёва: Крах или торжество свободы?

Ровно три десятилетия назад к власти в СССР пришёл великий реформатор и будущий могильщик страны

11 марта 1985 г., сразу после похорон дряхлого ЧЕРНЕНКО, пленум ЦК КПСС избрал нового вождя — Михаила ГОРБАЧЁВА. Неделей раньше, 2 марта ему исполнилось 54 года. На фоне тогдашних кремлёвских старцев он выглядел просто мальчишкой, особенно если учесть, что уже успел семь лет побыть секретарём ЦК.

Никто тогда не думал, что с именем этого человека начинается эпоха, которую даже сравнить будет не с чем по масштабности перемен. В страшном сне не могло присниться советскому народу, что совсем скоро не станет ни СССР, ни организации Варшавского договора, ни мирового социалистического лагеря. Уйдут в прошлое колхозы, парткомы, комсомольские и пионерские организации, первомайские и ноябрьские демонстрации, уголовные статьи за спекуляцию и тунеядство…

А вместе с ними — незыблемая уверенность в завтрашнем дне, пожизненное социальное обеспечение, всеобщая занятость и многое другое, к чему за 70 лет советской власти под чутким руководством КПСС люди успели привыкнуть и без чего, казалось, жить невозможно. Однако теперь живём. А старт переходной эпохе (помните китайское проклятие — «чтоб ты жил во время перемен») был дан именно тогда.  И теперь эту дату одни отмечают как скорбную и трагическую, другие как светлую и знаменательную.

Эту смешную фразу Михаил Горбачёв якобы произнёс, давая оценку событиям августовского путча 1991 г., после того как был освобождён из «форосского плена», куда его заточили члены ГКЧП, на самом закате своего президентства. Возможно, хотел блеснуть знанием английского, хотя прежде, по свидетельству близких людей, не раз сокрушался, что не владеет языком главного идеологического противника — США. Впрочем, Михаил Сергеевич и по-русски говорит не очень правильно (чего стоят одни «прИнять и нАчать»), а заокеанские враги Советского Союза при нём превратились  в друзей, если не в хозяев.

А вот ответ на вопрос — кто есть сам Горбачёв в русской и мировой истории? — имеет столько вариантов, причём взаимо­исключающих, что в итоге выглядит пусто­словием (в чём последнего генсека часто и обвиняли).

Рискну высказать такую мысль: для нынешнего поколения, для тех, кто вырос после распада СССР, он — пример успешного политика и вообще очень успешного человека. Подумайте: был лидером партии — её не стало. Был главой государства — его не стало. Потерял все должности, которые занимал. При этом его не расстреляли, как ЧАУШЕСКУ, не растерзали, как КАДДАФИ, и не повесили, как ХУССЕЙНА. Даже скрываться и спасаться бегством на чужбине, как КЕРЕНСКОМУ или ТРОЦКОМУ, ему не пришлось. С почётом ушёл в отставку, и теперь, четверть века спустя после уничтожения всего, что Горбачёв возглавлял и перестраивал, его называют в СМИ «великим реформатором» и самым выдающимся политиком ХХ в., подарившим людям свободу. Он рекламирует пиццу и даёт интервью, в которых заявляет, что всё делал абсолютно правильно, просто враги — партократы-бюрократы помешали довести начатое до конца. Более того, Михаил Сергеевич всерьёз уверяет, что в нынешней кризисной ситуации России больше всего необходима… конечно же, перестройка! И не только России — в одном из недавних интервью  проповедник «нового мышления» поделился с журналистом впечатлениями от своих поездок по Америке. Какой-то «парень» в Сент-Луисе попросил экс-президента разорванной страны на­учить глупых американцев, как жить правильно. Ответ был сверхоригинален: «вам, как и нам, нужна новая перестройка». Последовали бурные и продолжительные овации, вся аудитория встала.

А ведь когда-то советские граждане, особенно пенсионеры, ветераны войны заваливали редакции СМИ обращениями с призывом «судить и казнить предателя Горбачёва!» Их мечта, кстати, чуть не сбылась. 4 ноября 1991 г. начальник Управления Генеральной прокуратуры СССР по надзору за исполнением законов о государственной безопасности Виктор ИЛЮХИН возбудил уголовное дело в отношении Президента СССР М. Горбачёва за измену Родине. Генеральный прокурор СССР ТРУБИН отменил это решение, Илюхина уволили. Он сделал хорошую депутатскую карьеру и до сих пор публично заявляет: «Горбачёв оказался очень плохим парнем! Он на седьмом году правления стал ненужным ни правым, ни левым. Он потерял всякую поддержку в массах, и те отвергли его».

Илюхин также называет Горбачёва предателем, которого «приютили наши враги». Это весьма популярная версия: мои знакомые из МВД и госбезопасности всерьёз доказывали, что у них есть документальные свидетельства вербовки будущего генсека и президента западными спецслужбами. Впрочем, об этом и главный теоретик мировой гегемонии США Збигнев БЖЕЗИНСКИЙ заявлял. А бывший директор ЦРУ ГЕЙТС признался в своих мемуарах: «ЦРУ с энтузиазмом встретило появление Горбачёва в начале 1983 года как протеже АНДРОПОВА. Мы многое о нём знали». Можно вспомнить, что ещё до марта 1985 г. Маргарет ТЭТЧЕР от лица лидеров Запада оценила Горбачёва как «самого желательного для них претендента на роль руководителя СССР».

Я спрашивал об этом знаменитого разведчика-нелегала Геворка ВАРТАНЯНА, когда он гостил у саратовских чекистов. Человек, вся долгая жизнь которого прошла в политической разведке, сказал так: «Есть сведения о контактах с ЦРУ ряда «перестроечных» руководителей КПСС (например, А.Н. ЯКОВЛЕВА, когда он был послом в Канаде). О Горбачёве такой информации нет. Но вёл он себя именно как агент враждебной нашей стране разведки».

А что нынешняя власть, которую, между прочим, старенький Михаил Сергеевич частенько критикует за попытки возврата к советскому прошлому? Десять лет назад президент ПУТИН назвал распад Советского Союза «величайшей геополитической катастрофой». Но четыре года назад президент МЕДВЕДЕВ с премьером Путиным вручили бывшему правителю, при котором этот распад произошёл, высшую награду России — орден Андрея Первозванного, подчеркнув его огромные заслуги перед нашим Отечеством.

Что это — диалектика? Скорее уж, плюрализм — одно из излюбленных словечек, введённых в обиход глашатаем перестройки, и означающее возможность любого мнения по любому вопросу. Отсюда и бесконечность толкований смысла этой перестройки — то ли она была «катастройкой», то ли глотком свежего воздуха свободы.

Было у Горбачёва ещё одно любимое выражение — «коллегиальность» (он произносил его с украинско-южнорусским «г»). То есть все решения принимались в ту пору коллективно и персональной ответственности за них никто, особенно сам Горбачёв, нести не может. Удобно, особенно теперь. Так что зря недруги упрекали седьмого и последнего вождя СССР в пустословии. Каждое из заявленных им новых понятий было наполнено глубоким смыслом — в первую очередь, применительно к его собственной судьбе.

Перестройка среди прочего перестроила очень многих знаменитых людей, которых считали в своё время пророками и властителями дум. Взять Александра СОЛЖЕНИЦЫНА. Последовательный и непримиримый критик, более того — враг всего советского. Именно в годы перестройки его произведения, включая ставший легендарным «Архипелаг ГУЛаг», приходят к советскому/российскому читателю. Казалось бы, он должен аплодировать Горбачёву стоя, как нынешние американцы. Ничего подобного. Именно он в одной из своих работ уже в 1990-е сформулировал главную проблему новой русской истории: как могла такая огромная и могучая страна, как СССР,  «начать стремительный саморазвал — не испытав ни крупного военного поражения, ни сотрясательной революции и гражданской войны, ни массового голода, ни эпидемий, ни стихийных бедствий»? В своих терзаниях он был не одинок — ещё один высланный на Запад мыслитель-антисоветчик Александр ЗИНОВЬЕВ после крушения Союза стал его яростным защитником. Да и возвращённый при Горбачёве из ссылки академик САХАРОВ, хотя и получил возможность открыто излагать свои взгляды, не выражал бурных восторгов по поводу происходящего в стране.

Историк Андрей ФУРСОВ, не принадлежащий к почитателям Горбачёва, выдвигает свою, спорную, но, безусловно, интересную версию того, кому по-настоящему нужны были изменения в империи Советов. Его ответ — советской элите, господствующей в стране и обществе группе. При этом Фурсов ссылается на классиков марксизма, которые мудро заметили: класс, совершающий революцию, какое-то время должен выставлять себя в качестве представителя общества в целом, питая этой иллюзией общество и в то же время питаясь ею. Для того чтобы провести такой курс в жизнь, необходимы лидеры, умеющие забалтывать, мастера «оральной политики» — такие как ХРУЩЁВ или Горбачёв. И ведь такие говоруны после косноязычного СТАЛИНА и шамкающего БРЕЖНЕВА действительно производят впечатление, их слушают, ими восхищаются. «Михаил Сергеевич войдёт в историю как ЛЕНИН!» — такое часто можно было услышать во второй половине 1980-х и от полуграмотных колхозников, и от вузовских профессоров. Тем более и разновидность КРУПСКОЙ при нём имелась — Раиса Максимовна. 

Именно тогда появилась возможность неоднозначно рассматривать любой шаг власти и поэтому избегать как прямых ответов — на благо он или во вред, так и прямой ответственности за него.

Сторонники Горбачёва утверждают: он остановил «холодную войну» и вывел наших ребят из-под пуль афганских моджахедов. Его противники уточняют: капитулировал перед США, пойдя на одностороннее сокращение ядерных вооружений. А если бы наше присутствие в Афганистане сохранилось, не было бы у нас кавказской и таджикской войн, да и американцы с прочими натовцами там не появились бы. Кстати, я хорошо помню слова парня, раненного в Афгане, после торжественного собрания по поводу начала вывода войск в феврале 1988 г.: «Хорошо, что пацанов больше убивать не будут, только за что же меня там искалечили…»

Такому толкованию поддаётся любой шаг архитектора перестройки. И прежде всего знаменитая «гласность». Если во времена господства советской идеологии и преследования инакомыслящих (в последние брежневские годы это стало в большей мере пугалом, чем реальностью) люди на партсобраниях говорили одно, а на кухонных посиделках с друзьями — другое, то, обретя «гласность», они обнаружили, что теперь в головах и на языке у всех и всегда одно и то же — деньги. Эйфория от свободы болтать что угодно быстро прошла, и россияне оказались в другом жизненном измерении, где рубль привёл их мозги к общему знаменателю. Рынок сделал то, что не под силу было самым матёрым идеологам и пропагандистам.

Говорят, Горбачёва очень любили и любят на Западе — там его фамильярно величают «Горби». Тоже неслыханное дело для советских вождей: Сталина, помнится, в англоязычных странах уважительно называли «дядя Джо». Однако надо заметить, что популярностью Михаил Сергеевич пользуется в основном у шоуменов от политики. А в трудах серьёзных учёных, да и в мемуарах той же Маргарет Тэтчер он оценивается как типичный советский партаппаратчик, пытавшийся выглядеть продвинутым политическим деятелем западного образца. Так же как и его покойная ныне супруга, которую теперь называют разрушительницей стерео­типных представлений о жёнах советских вождей. В реальности же она оставалась среднестатистической женой секретаря обкома КПСС, привыкшей командовать мужем и его окружением. Недаром Нэнси РЕЙГАН, вспоминая о первой встрече с четой Горбачёвых, писала: «Я видела много первых леди, в том числе принцесс и королев. Но никто из них не позволял себе такого поведения, как Раиса ГОРБАЧЁВА».

Интересно, как сложилась бы судьба американского президента, который принял страну с полусотней штатов, а оставил бы, например, с половиной от того, что было? Ну а у нас Михаил Сергеевич продолжает активную, пока позволяет возраст, политическую деятельность. В 1999 г. в Турции он даже заявил, что с детства был последовательным антикоммунистом (?!), при этом всю жизнь находясь на партийной работе. Нечто подобное он говорил и на открытии съезда своей социал-демократической партии (и тут как Ленин!) в 2011 г. в Саратове. Кстати, Горби нередко бывал в наших краях, но — не в пору руководства страной и КПСС, а до (в 1980 г.) или после (в 2003-м, в 2011 гг.). Во время одного из таких визитов он, по свидетельству очевидцев, не повернув головы, прошагал по Театральной мимо памятника вождю мирового пролетариата, с которым его так часто сравнивали.

Станислав Орленко