Заслуженныи бомж ВВС

Почти двадцать лет боевой лётчик-«афганец» живёт без своего угла

Борьба ветеранов больших и малых войн за свои права, увы, стала постоянной темой в СМИ. В честь этих людей часто произносятся высокопарные речи, но выполнять свои обязательства перед ними государство не очень спешит.

И нередко от имени государства выступают чиновники разных рангов и ведомств, которым ветераны со своими льготами давно надоели. К сожалению, мы уже успели привыкнуть к таким ситуациям. Но когда приходится знакомиться с драматической судьбой конкретного человека, сохранить спокойствие трудно. О каком же воспитании патриотизма и уважения к защитникам Отечества можно говорить, если на глазах у всех участники афганской войны вынуждены жить бомжами?

20 марта на заседании Общественной палаты Саратовской области прозвучали шокировавшие всех цифры. Председатель правления саратовской ветеранской организации пограничников «Часовые Родины» ветеран-«афганец», старший прапорщик запаса Андрей ЕРШОВ заявил, что в нашем регионе 70% участников боевых действий не имеют своего жилья, в их числе 5 ветеранов-«афганцев» и более 30 тыс. участников контртеррористической операции на Северном Кавказе. Присутствовавший при этом начальник отдела жилищных программ регионального минстроя Юрий ТОЛКУНОВ в ответ пояснил, что в соответствии с законом о ветеранах льготы есть только у тех, кто встал на учёт до 1 января 2005 г. На жильё льготникам в текущем году деньги выделены, но на всех их явно не хватит, тем более что из этого же источника финансируется обеспечение жильём инвалидов. 

Буквально за день до этого диалога общественников с чиновниками мне довелось пообщаться с человеком, судьба которого может служить наглядной иллюстрацией бесприютности и социальной беззащитности защитников Родины. Перипетии его жизни кажутся придуманными, невероятными, если бы им не было документального подтверждения. Военный лётчик, обладатель одной из самых престижных специальностей ВВС — пилот транспортного самолёта, совершавший полёты в грозном афганском небе, он никак не может доказать, что имеет гарантированное Конституцией РФ право на жильё. Вот уже без малого двадцать лет он ведёт жизнь бомжа — после того как в
1996 г. переехал в свой родной Энгельс из Украины, где отказался присягать «незалежной» власти.

— Я присягал Советскому Союзу, присягу дважды не принимают, — сказал мой собеседник Александр КОРШУНОВ, капитан авиации в отставке. — Во время переезда через российско-украинскую границу пропало моё удостоверение ветерана боевых действий. Восстанавливать его пришлось почти пятнадцать лет, хотя в моём личном деле о вылетах в Афганистан всё прописано чёрным по белому. С огромным трудом, пройдя через несколько судов, сумел я добиться перерасчёта офицерской пенсии, выплаты ветеранских компенсаций. Но вот получить жилищный сертификат или компенсацию на приобретение жилья мне никак не удаётся — всегда находится повод для отказа: то исковое заявление не так написано, то в документы по-разному прочитываются, то ещё какие-то заморочки. И всё на законном основании. В очереди на жильё я стою, но, зная, как она движется, иллюзий не питаю. За годы бездомной жизни стал инвалидом, похоронил жену, потерял веру в справедливость. Пришлось и пастухом поработать, и в прямом смысле на улице пожить. Из-за всего этого не смог встать на учёт до заветной даты — 1 января 2005 г. Теперь вынужден доказывать, что у меня на самом деле нет никакой крыши над головой.  Я летал под душманскими ракетами, служил Отечеству. И приехав на родину, готов был служить ей дальше — не в военной авиации, так по-другому. Но никто меня не слышал тогда и до сих пор не слышит. 

Свою биографию военный лётчик Коршунов рассказал в письме в редакцию. До этого ему многократно приходилось излагать её обстоятельства в исковых заявлениях и кассационных жалобах. В первой части его жизни были любимая и истинно мужская профессия, боевые вылеты в Афганистан, служба на цветущей земле советской Украины. Вторая часть жизни наполнена лишениями и борьбой за свои права. А точнее — борьбой за выживание.

В 1981 г. уроженец Энгельса Александр Коршунов окончил Балашовское высшее военное авиационное училище лётчиков — единственное в СССР, да и во всём восточном полушарии профильное заведение транспортной авиации (аналогичные учебные центры в ту пору имелись только в США). С распределением тоже повезло — попал в 25-й гвардейский полк на Украину, там к служивым, особенно лётчикам, всегда было очень уважительное отношение. Через пару лет пришлось понюхать пороха — транспорт­ники ВВС возили в Кабул продовольствие и технику для 40-й армии, которую у нас величали «ограниченным контингентом», оттуда вывозили в Союз людей. Кстати, полетать «за речку» пришлось и после вывода советских войск в феврале 1989-го. На крыльях Ан-12 остались пробоины от пуль крупнокалиберного пулемёта ДШК — обстреляли при ночной посадке в Кабуле. В другой раз только тепловые ловушки спасли самолёт от ракеты «стингер» класса «земля-воздух».

— Девять моих товарищей — однокурсников по училищу не вернулись из Афгана, — с горечью говорит Александр Михайлович. — А тыловые канцелярские крысы сначала не хотели признавать нас участниками боёв — дескать, вы там не служили, а только туда летали. Вылеты же после вывода войск вовсе не засчитывались. 

Так впервые пришлось столкнуться с несправедливостью. Свидетельство о праве на льготы для «афганцев» Коршунов всё же получил. Но в его послужном списке в графе «Участие в боевых действиях» по чьей-то небрежности появилась запись «не участвовал». При этом рядом указано: «совершал боевые вылеты на территорию Республики Афганистан в составе лётного экипажа». Это противоречие в дальнейшем сыграло роковую роль в его судьбе.

В 1991 г. Военно-воздушные силы Советского Союза перестали существовать вместе со страной, чьё небо они защищали. Перед лётчиками и техническим составом 25-го гвардейского встал выбор: присягать «незалежной» Украине или переводиться в Россию. Капитан авиации Коршунов вместе с 60 офицерами и прапорщиками своего полка выбрал последнее. Но российские ВВС в ту пору тоже переживали не лучшие времена — места по профилю боевому лётчику не нашлось. Пришлось в 1992 г. выйти на пенсию и остаться в Украине, где отношение к советским военным менялось на глазах — теперь их называли оккупантами.

— В 1996 году я с женой и двумя детьми  решил уехать из Украины. К тому времени там запретили исполнение русских песен по радио и телевидению, мою дочь оставили на второй год за плохое знание «украиньской мовы», об устройстве на работу говорящим по-русски нечего было и думать. Меня вызывали в военкомат и сказали, что льготы мне больше не полагаются —  я по понятиям самостийной власти ненастоящий ветеран.

Семья Коршуновых перебралась в Энгельс. Во время переезда пропало свидетельство о праве на «афганские» льготы, но поглощённый другими заботами Александр Михайлович тогда подумал, что восстановить его не составит труда. Ведь копия приказа о вылетах в Кабул и копия утраченного удостоверения были при нём, и он сразу же представил их в областной военкомат. Увы, всё оказалось совсем не так просто...

Российское гражданство все получили быстро. Более того — удалось оформить статус вынужденных переселенцев. Но как жить дальше? Жена — инвалид, дети — школьники, большая часть офицерской пенсии уходит на оплату съёмной квартиры. Работу в 1990-е найти было очень непросто, и боевой лётчик устраивался то слесарем ЖКХ, то разнорабочим, то пастухом в деревне.

Был совсем отчаянный момент, когда после конфликта с квартирной хозяйкой семью буквально выбросили на улицу. Выручило обращение к депутатам — жену положили в больницу, детей определили в приют. А капитан авиации десять месяцев прожил на улице — в летнюю жару, осеннюю грязь и зимнюю стужу.

Теперь жены нет в живых, дети выросли, стали самостоятельными. Сам Александр Коршунов после тяжёлой операции получил в 2012 г. инвалидность II группы. Но в его статусе бездомного ничего не изменилось. Крыша над головой как бы есть — но чужая, временная, ненадёжная.

— Все эти кошмарные годы я вёл переписку с военными архивами Одессы (в этом округе дислоцировалась наша часть), Подольска (там центральный архив Вооружённых сил). Военкомат области не поверил в моё афганское прошлое — одна запись «не участвовал» перевесила кучу свидетельств и подтверждений. На мои запросы архивы отвечать не торопились — из Украины теперь вообще маловероятно получить какие-либо документы. Наконец по совету знакомых я обратился в суд с иском к Министерству обороны РФ, правительству и военному комиссариату Саратовской области, решением от 11 мая 2010 года — 14 лет спустя! — Фрунзенский райсуд Саратова восстановил моё право на льготы ветерана боевых действий. Хотя представитель облвоенкомата очень настаивал на отказе в иске.

Александр Коршунов рассказал также, что пенсию ему прибавили и пересчитали за прошлые годы, возместили денежные выплаты, положенные ветеранам боёв. Но решение квартирного вопроса забуксовало наглухо. По словам ветерана, ещё в 1997 г. он встал в очередь на получение жилья как вынужденный переселенец. Причём на льготных основаниях — в УФМС поверили копии потерянного свидетельства о правах ветерана. В 2000 г. встал ещё в одну очередь — теперь уже в администрации города Энгельса. Потом, правда, как утверждает мой собеседник, он совершенно случайно, обратившись в УФМС, узнал, что и там он числится в очередниках с того же 2000 г. Однако ему никак не объяснили, отчего так получилось. А потом в 2006 г. ему и вовсе предложили переехать в Маркс, там была комната в общежитии. Условия были ужасными: батареи даже зимой оставались холодными, вся общага больше походила на бомжатник или притон. Но он был вынужден согласиться и на это, поскольку жить было совсем негде. Таким образом, он выпал из очереди в Энгельсе — ведь согласился на переезд в Маркс с регистрацией. Из льготной очереди его исключили ещё раньше, поскольку не удалось быстро восстановить соответствующее удостоверение. 

Несчастья лётчика Коршунова можно перечислять ещё долго. Я готов согласиться, что все эти годы он, возможно, совершал какие-то ошибки в борьбе за свои права. Может быть, не туда обращался, неточно формулировал требования, опаздывал и т.д. Но неужели нет ни одной организации,  которая могла бы реально помочь человеку, сумевшему доказать, что он прошёл афганскую войну и был вынужден уехать из соседнего государства, ныне враждебно настроенного к России? Он вынужден теперь воевать в одиночку за самого себя и войну эту явно проигрывает. Кому — государству, которое защищал?

На прощанье Коршунов с тяжёлым вздохом сказал: «Если бы мне без проволочек восстановили ветеранские льготы, я давно уже мог быть с квартирой, встав на учёт задолго до 2005 года. И теперь никто в этом не виноват — ни военкомат, ни другие. И ещё одно. Когда мне в 2012 году делали операцию, родственников предупредили: шансов на жизнь не больше 10 процентов. Они обратились в военкомат: есть ли льготы у ветеранов боевых действий при похоронах? Им ответили: да, похороним на аллее героев, с прощальным салютом. Выходит, вечную квартиру мне готовы предоставить безо всяких затруднений…»

Станислав Орленко