Насилие на вырост

Пугающие цифры озвучены уполномоченным по правам ребёнка в Саратовской области. В 2018 г. совершено 174 преступления против половой неприкосновенности малолетних, тогда как в предыдущем году их было всего 97. Рост ужасает — почти 80%. Несовершеннолетние являются жертвами в 50% изнасилований и в 25% всех сексуальных преступлений. Самое же страшное, что такая жуткая тенденция наблюдается по всей России и, главное, уже не первый год. Об этом постоянно с тревогой говорят представители Следственного комитета и МВД РФ на всех уровнях. Эксперты разводят руками и толкуют что-то об «увеличении агрессивности в российском обществе». Складывается впечатление, что ситуация безысходная. Так ли это, выяснял корреспондент «МК» в Саратове» с помощью известных в нашем регионе специалистов в данной сфере. 

Мода на детский интим 

Рассуждая, как карать педофилов-насильников и заблаговременно их выявлять, мы порой начинаем воспринимать омерзительное явление, как неотъемлемую часть сегодняшнего бытия. Привыкаем, что дети становятся объектом сексуальных вожделений озабоченных моральных уродов, забываем, что извращениям не должно быть места в нормальной жизни. Ведь сколько говорят о борьбе с этим злом, а оно только наращивает обороты год от года. 

Дети сами начинают воспринимать себя, как потенциальных жертв. Чаще всего насилие происходит в семье, иногда в школе — на территории детства не остаётся зон, защищённых от недобрых взрослых. Да и среди малолеток появляется всё больше заражённых вирусом насилия, — они превращаются в угрозу для сверстников. Неужели с этим ничего нельзя сделать?

Школьный психолог с большим стажем Галина ТАРАКАНОВА в своей сегодняшней практике постоянно сталкивается с необъяснимым на первый взгляд парадоксом: матери детей, переживших насилие, становятся на сторону насильников — своих мужей или сожителей. Причём если раньше насилие в семье, даже физическое, не говоря уже о сексуальном, было чем-то исключительным, допускалось лишь как крайняя мера воздействия на непослушного ребёнка, то теперь его проявления не вызывают особых эмоций.

— У меня в последнее время было три случая, когда малолетние девочки подвергались насилию со стороны отчима или просто очередного маминого мужчины, — говорит Галина Владимировна. — И меня поражало, что женщины в этих диких ситуациях заявляли о недоверии к дочерям: они, дескать, всё выдумали. Иллюзия семейной жизни, когда в роли партнёра выступает преступник, порой даже садист, для них важнее страданий собственного ребёнка. 

Тараканова не один год изучает проблему депрессивности среди подростков. Лет 8-10 назад в поле её зрения попадали только старшеклассники, страдающие от неразделённой любви, от отсутствия понимания родителей в трудном переходном возрасте. Сейчас стал реальностью риск депрессивных заболеваний для учеников начальной школы. Причина та же — отношения в семье, которые для малышей на первом месте по значимости. На втором — отношения с ровесниками. И лишь на третьем, причём с большим отрывом — школьные проблемы, конфликты с учителями и прочее. Депрессивный ребёнок — потенциальная жертва агрессора или сам потенциальный агрессор. 

— Родители нынешних школьников росли и формировались в 1990-е, они пропитаны негативом и передают своим детям ощущение безысходности, неверия в позитивное будущее. Помощь психологов и других компетентных специалистов нужна прежде всего родителям. И конечно, действенной эта помощь может быть лишь в том случае, если люди увидят реальную возможность изменений к лучшему. 

Тут возник закономерный вопрос: кто даст гарантию таких изменений? Сегодняшнее государство вряд ли. Выход один — убедить человека в том, что для блага своих детей надо беречь и развивать собственную личность. Значит, у психологов, и не только школьных, сейчас огромный фронт работы. 

Дедушки-педофилы и асексуалы-извращенцы

Впрочем, не меньше работы с детьми и их родителями у психиатров. В этом убеждён главный психиатр Саратовской области, главный врач Областной клинической психиатрической больницы Святой Софии Александр ПАРАЩЕНКО.

В разговоре со мной он напомнил, что до 1930-х годов в России, в отличие от большинства стран Запада, существовала особая ювенальная психиатрия, включающая проведение соответствующих судебных экспертиз. Те, кто продвигал это направление, исходили из того, что дети совершают преступления иначе, чем взрослые, и по-другому ощущают себя в роли жертв. И сегодня на Алтынке много занимаются исследованием сексуальных преступлений против детей. 

— Наша работа — проведение экспертиз несовершеннолетним, потерпевшим от сексуального насилия, требует сейчас значительных изменений в законодательстве, — сказал Александр Феодосиевич. — Один из вопросов, на которые призвана ответить экспертиза, сформулирован абсолютно правильно: осознавал (-а) ли потерпевший (-ая), что с ним (с ней) делают в полной мере? Сегодня психиатры и законодатели пришли к общему выводу: до 12 лет ребёнок не до конца осознаёт, что с ним происходит во время изнасилования. Это аргумент в пользу жертвы. А вот ответ на следующий вопрос: была ли жертва способна к сопротивлению? — становится в судебных процессах краеугольным камнем. Адвокаты насильников заявляют: могла сопротивляться, но не стала, значит, всё случилось по обоюдному согласию. Обычно это работает, когда преступник маленький и плюгавый, а его жертва выглядит внешне внушительно. Гипотетическая способность жертвы к сопротивлению становится оправданием для обвиняемого. А ведь страх лишает людей физической возможности дать отпор негодяю, приводит к так называемому виктимному поведению. Особенно это актуально, когда речь идёт о детской психике. Получается, что вопрос для экспертизы изначально сформулирован порочно, открывая лазейку для насильника. В нынешнем году мы рассмотрим эту проблему на круглом столе в Москве с участием представителей Генеральной прокуратуры РФ. 

Главный психиатр региона рассказал также, что сами дети ныне чаще совершают сек­суальные преступления. Парадокс: с одной стороны, драк в подростковой среде стало гораздо меньше, чем несколько десятилетий назад (кстати, значительно снизилось и потребление тинейджерами алкоголя). С другой — больше жестокости в отношениях, случаев не просто избиений, а изощрённых издевательств. Причём не меньшее, если не большее участие в этом принимают девочки. Маскулинизация, феминизация, засилье голливудских боевиков, где «железные леди» отключают незадачливых противников, — причин можно найти множество, но факты говорят о росте девичьей жестокости на фоне повышенного уровня общей агрессии.

Ещё один парадокс: количество сексуальных преступлений растёт при развитии всяческих… асексуальных движений. Их сторонники в целях экономии времени, сил и средств предпочитают возбуждаться и самоудовлетворяться при помощи порноматериалов, найти которые не составляет никакого труда. Но как раз из асексуалов иногда и получаются педофилы-извращенцы. Когда становится невозможно сдерживать гормональные позывы, им требуется не традиционный секс и даже не изнасилование, а что-то особенное. Свои фантазии им легче всего воплотить в жизнь, общаясь с детьми.

Ещё одна печальная примета сегодняшнего времени — обилие дедушек-педофилов. Бабушки-ровесницы их совсем не привлекают, а вот внучки…

Сексуальная тема давно перестала быть запретным полем и для детей, и для взрослых, и теперь на этом поле нередко творятся непотребства и вырастают уродливые плоды.

— Что же со всем этим делать? — спросил я главврача областной психбольницы. 

— Главное — внимание к ребёнку. Надо знать, что он смотрит в интернете, с кем переписывается, чем увлекается. Если двух-, трёхлетний малыш устраивает истерики, постоянно дерётся со сверстниками, его надо вести к детскому психиатру. Иначе потом будет поздно и мы получим ещё одного асоциального и опасного для окружающих типа. Причём психотерапию в таком возрасте мы делаем через маму, учим её, как вести себя с ребёнком. Родители совершают огромную ошибку, когда видят в детках неземных ангелочков, сплошь чистых и светлых. Желания и влечения, в том числе и сексуальные, присутствуют даже у самых маленьких. Направить их в здоровое русло — означает не дать своему ребёнку превратиться через годы в насильника или в его потенциальную жертву. 

Кибердружина против змея-искусителя

Уполномоченный по правам ребёнка в Саратовской области Татьяна ЗАГОРОДНЯЯ считает, что рост сексуальных преступлений против детей связан с окончательной утратой традиционных моральных ценностей:

— Налицо общая тенденция по всей стране — девочки-подростки, в том числе не достигшие возраста «сексуального согласия», давно уже не считают аморальным вступление в половую связь с партнёрами гораздо старше себя. В свою очередь, и взрослые не видят в сексуальных контактах с детьми ничего особенного. Это относится как к мужчинам, так и к женщинам.

Интернет с пропагандой вседозволенности заменил собой и церковь с религиозными нравственными принципами, и заповеди кодекса строителей коммунизма. Среди девушек даже модной стала ранняя потеря девственности. Впрочем, всё это было актуально и десять, и пятнадцать лет назад, когда тоже отмечался рост преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетних. 

По словам омбудсвумен, новые законодательные акты, призванные ограничить распространение порнографического интернет-контента, могут и должны сыграть роль в ограждении молодёжи от разлагающего воздействия Всемирной сети. Сейчас заключено соглашение между работниками аппарата регионального уполномоченного по правам ребёнка, сотрудниками областного ГУ МВД и специалистами классического университета о создании кибердружин, в состав которых входят психологи-айтишники. С их помощью уже возбуждено три уголовных дела по распространению противоправного контента. В следующем учебном году в СГУ планируется открытие специальности «киберпсихология». В МГУ такая специальность существует.

Не стоит сбрасывать со счёта и пресловутый «феномен Дианы ШУРЫГИНОЙ», усиленно рекламируемый масс-медиа. Интимная жизнь малолетних стала предметом обсуждения на ток-шоу и превратилась в элемент шоу-бизнеса. Теперь в девичьих дневниках на интернет-страницах девочки делятся не переживаниями, а сексуальным опытом. Миром стали править хайп и комментарии на сайтах. 

Татьяна Загородняя видит одну из причин в разрушении семейных связей: в переходном возрасте девушки не слушают маминых нотаций, а вместо папы — отчим или просто мамин сожитель. При уполномоченном по правам ребёнка по РФ создан совет отцов — ещё одна попытка вернуть приоритет ценностей патриархальной семьи. 

Правозащитники и педагоги, психологи и психиатры, кибердружинники и общественники — их желание поставить заслон сексуальному насилию в отношении детей сталкивается с интересами законодателей моральных (вернее, аморальных) норм и дельцов от масс-медиа. Кто победит, покажет время. Только сегодня время начинает работать не на будущее России, а на какие-то иные силы, которым и названия пристойного не подберёшь. Многие из моих собеседников с горечью высказывали такое мнение.