Светлана Микулина: Воздушный кофе для незнакомца, или время чародеев никогда не заканчивается
Никогда не верила, что великие и добрые чародейства пережили свой закат! Время от времени светлые маги под видом обыкновенных людей по счастью всё-таки посещают наш мир. Увы, даже самые влиятельные волшебники его и покидают - строго в назначенный им час. Ведь как сказал один из самых сильных магов слова и музыки: «В гости к Богу не бывает опозданий». На прошлой неделе не стало Тонино Гуэрра. Он был сценаристом и другом таких выдающихся творцов как Феллини, Антониони, Пазолини. В его доме бывали, больше того: его обществом наслаждались многие из первостепенных звёзд европейского и мирового искусства. Именно по его сценарию поставлена «Ностальгия» Тарковского. По сказке Гуэрра снят фантазийный и грустный, как осенний дождь «Лев с седой бородой». (Читатели, у кого есть, маленькие дети, посмотрите, пожалуйста, этот мультфильм - он создаёт целую вселенную и не то чтобы учит милосердию, он купает в добре душу! Этот мультян звенит и сокровенно поёт - как перламутровая ракушка, найденная на морском берегу).
Гуэрра родился в марте и ушёл в марте - поэт покинул мир в день поэзии. Поэзия призвал своего Бога и одновременно покорного и верного служителя. А в том, что он был поэтом во всём, нет никаких сомнений, ведь выдающийся итальянец, уроженец провинции Романья не только писал стихи и сценарии, но и рисовал рисунки, напоминающие шаловливо-солнечные акварельные откровения детей. А ещё Гуэрра создавал рукотворную, сказочную мебель с улыбками, носами и глазами. Его мебель имела собственное выражение лица и - словно великий ковровый Енгибаров- была клоунской и философской одновременно. Но ясно одно: укладывая вещи в подмигивающие тебе комоды или садясь в кресло, подлокотники которого напоминают крылья, невозможно хандрить. Эта мебель нравственно излечивала - одним фактом своего существования. А ещё Гуэррра расписывал бокалы и тарелки, даруя им неповторимый облик и собственную судьбу. Поэт мастерил кукол и особенные украшения - броши, браслеты, камеи, ценность которых определялась, полагаю, не столько драгоценными металлами, сколько энергетикой и фантазией, которые он в вкладывал в творения. Думаю, выдающийся поэт происходил из редчайшего племени духовных алхимиков человечества - он отыскал личный философский камень, но не спрятал его, чтобы втихомолку сотворять золото и немерено обогащаться, а подарил заветный камушек всему миру. Философский камень от Гуэрра, раскрошившийся на миллиарды частиц в любом объекте его творчества, обладал даром извлекать из воздуха бытия сказку. А какие слова он оставил нам о самом воздухе! «Воздух - лёгкая вещь вокруг твоей головы. Он становится более светлым, когда ты улыбаешься». Что занятно - впервые узнала о Гуэрра не из его книг, а уже довольно давно - в одной из одесских кофеен. Выпив кофе, заметила рядом довольно обтрёпанного деда с живым, умным лицом и довольно шкодливым взором. Одесса, город биндюжников и артистов, королей криминала и королей сыска, город романтики, разлитой в самом воздухе Приморского бульвара и Дерибасовской, город многочисленных тётушек и бабушек, переговаривающихся с соседкой из дома напротив прямо из окна своей кухни подчас куда покруче и поколоритнее остроумца Жванецкого…Одесса-город моей юношеской влюблённости в его кварталы и переулочки, демократичный и единственный в своём роде город. И «обликом морале» и обшарпанностью одежды там, слава Богу, никого не смутить и не шокировать. Одесса всегда была в курсе, что «вся контрабанда, Шура делается на малой Арнаутской», поэтому неизменно рассматривает в человеке самое важное о нём самом, а не на лейблах на его одежде. Одесса и встречает то своих гостей , в отличии от уймы других городов,не столько по одёжке, сколько по чувству юмора и чувству жизни. И провожает по ним же! Так вот, тот самый дед не был надоедой - попрошайкой, но кофе ему явно хотелось, хотя открыто спросить или даже намекнуть об этом он не смел. А может и стеснялся. Помню, я задумалась, как деликатнее преподнести ему кофейный презент. Сметливый и явно умевший наблюдать за людьми бармен ( а чего удивляться - он ведь одесский бармен!) незамедлительно пришёл мне на помощь.
-Давайте вы незаметно заплатите за кофе, а мы потом его деду элегантно подкатим, как воздушный.
-Какой-какой? - изумилась я, услышав неведомое определение.
-Воздушный. Ну, в смысле-как из воздуха проявившийся. Оп-ля - и возник! Эта штукенция в Неаполе активно практикуется. Платишь за пяток чашек кофе, а выпиваешь только три. Или отстёгиваешь денежки за три, а истребляешь только одну порцию. Ну а деньги сверх нормы идут тем, у кого в карманах не бренчит и кто за свой кофе заплатить не в состояньице. Кофейку-то испить охота, но мало ли что у человека может приключиться?! Все ведь мы иногда оказываемся на мели, разве не так?
-Захватывающая история, - оценила я.- Моряки, что ли рассказали?» -
-Не, маман книжку интересную подсунула. Автор -Гуэлья. Итальянец. Клёво пишет. До трёх утра оторваться от книжки не мог и идею неапольскую решил в родной кофейне освоить. Директор мою идею поддержал. Одесситы мы или кто? Если в Неаполе такое вершится, то почему Одесса должна отставать?!
Некоторое время спустя узнала, что «клёво пишущий итальянец Гуэлья» на самом деле Гуэрра, а «воздушный напиток» именуется на страницах его прозы подвешенным. Возможно, одесситу определение «подвешенный» показалось мрачноватым, зловещим, а может он его просто - без малейшего умысла - малость перепутал, но факт остаётся фактом-история о романтической благотворительности пришла ко мне вместе с одесским кофе и лёгким итальянским именем. Позже, когда почитала и стихи, и прозу Гуэрра (кстати, из прозы узнала, что про «подвешенный кофе» поэт не придумал, а подсмотрел идею такой раздачи напитка в реальной жизни) и рассказы о нём, мне запомнилось: итальянский мудрец придумал и сделал для своего родного городка множество необычайных фонтанов, похожих на детские сны. Он сам, должно быть, предпочитал смотреть исключительно детские сны. Цветные и летучие. Не исключено, что он даже по- мальчишески лихо и легко, не дать ни взять Питер Пэн!- летал во сне до самых преклонных лет, тем более что его проза доказывает: поэт всю жизнь обожал птиц (не в клетках, а в саду и на природе), небо (мрачное или солнечное-не важно, лишь бы не омрачённое бомбами!) и дождь- проливной или мелко капающий, весенний, осенний, любой! Всё перечисленное , наряду с непременной ЛЮБОВЬЮ ( к единственной женщине, к ребёнку, к собаке, к самой жизни!)часто упоминается на страницах его книг. Белые стихи. Грустные и поэтичные, как бархатные комочки вербы или уютная, мягкая игрушка, забытая под дождём его беспечным маленьким хозяином. «Сегодня я нуждаюсь в вещах, сопровождающих меня в моей грусти. Таких, как дождь». В его прозе и стихах уютно и прочно обосновались такие редкие для современного лексикона слова, как «нежность» и «волшебство». Он сам привносил их в жизнь щедрее щедрого. Впрочем, по- другому и не могло быть, потому что когда смотришь на портреты этого человека, то, кажется, что господь Бог просто взял и великодушно пригласил в наш мир доброго волшебника. Эдакого итальянского Гэндальфа (без бороды, но зато при пушистых усах!), который, согласно замыслу Всевышнего, и выжил среди нацистских орков концлагеря хотя бы для того, чтобы мы насладились чудесными гуэрровскими стихами. Его рисунками. Высокой, поэтичной прозой его сценариев, потому что казённым словом «текст» назвать то, что он делал , над чем колдовал и ворожил ,язык не поворачивается. Об ужасе войны он оставил пронзительное стихотворение, которое я не помню наизусть, но смысл его сводился к той мысли, что поэт счастлив смотреть на пёструю и нежнейшую бабочку. Счастлив только любоваться крошечным, грациозным созданием, не испытывая ни малейшего желания сделать его своим обедом.
Сейчас чрезвычайно модно учение фэн-шуй. Думаю, что личности уровня Гуэрра знают об искусстве управления стихиями, а значит искусстве приманивания успеха и счастья, куда как больше иных адептов этих учений. Им ведомо древнее искусство от природы, они не учатся ему специально, фея воображения просто подбрасывает вечным детям (а гении это и есть вечные дети!) подобное знание в колыбель. Невесомый такой, как облачко дар-простодушный и гениальный одновременно. Гуэрра украшал запястья деревьев в своём саду браслетами из цветных ленточек и весело позвякивающих колокольчиков, а стены домов декорировал увековеченными на глиняных табличках мудрыми изречениями людей, перед гением которых преклонялся. Гуэрра принадлежит определение «утешители, благодетели, осчастливливатели, воздухонаполнители углов»-в разных переводах это определение звучит по разному. Кто утешители? Особые пирамидальные и квадратные ларцы или узкие, вертикальные тумбочки, которые уместно использовать для прописки вазочки с одним цветком или телефонного аппарата. Итальянский сказочник был убеждён: поставленные в угол, они избавят угол ( а значит, и весь дом ) от агрессии, драматизма, они похитят скопившиеся в этом пространстве депрессию и ночные страхи, изощрённо хоронящиеся от солнечного света именно по углам. Ведь депрессия-тот же вампир - выпивая, выцеживая из человека силу, она не выносит солнца и бежит от него в углы и подвалы.
Этот человек не мыслил жизни без множества друзей и кошек, без азартной толчеи и гомона жизни на каждом квадратном метре его дома и сада, без вкусного ужина, проведённого в обществе тех, кого он любил, без созерцания снегопада, редчайшего для Италии, а так же закатов, рассветов и расцветов любимых цветов. На собственные средства поэт открыл в городке, где жил, часовенку памяти Андрея Тарковского. Хотя, «открыл» - не совсем точное слово, потому что оно значительно обедняет, обесценивает пружинистую силу его поступка. Дело в том, что Гуэрра сначала скрупулёзно отыскивал камушки и плитки от древних храмов. А потом- используя эти камушки- выстроил часовенку собственными руками. Разумеется, ему - при его-то известности и щедрости!- не составило бы труда нанять для этой деятельности профессиональных строителей. Но как поэт он, похоже, мыслил совсем другими категориями: душа его друга Андрея Тарковского непременно возрадуется и его личным участием в возведении часовенки, и, конечно, строительным материалам, заимствованными поэтом для режиссёра и сына поэта, у грандиозной античности.
Тонино Гуэрра прожил большую жизнь-ему было за девяносто, когда он ушёл. Его жизнь была большой не только по протяжённости, но и по вместимости чувств и эмоций. Но есть люди, о которых думаешь, что они будут всегда. С тех самых пор, как в маленькой одесской кофейне я услышала про « воздушный кофе от Гуэлья» мне хотелось увидеть этого человека воочию. Мне казалось: это сродни встрече с Андерсеном и я лелеяла робкую надежду, что заехав в маленький городок, где живёт Гуэрра, я возможно даже увижу его - живого классика, чародея, поэта. Не сбылось. Воочию мне его теперь никогда не увидеть. Поэт ушёл, оставив нам книги, фильмы, мечты. И, наконец, самое главное-ФИЛОСОФИЮ СЧАСТЬЯ. Поэт скончался, и в мире стало на одну сказку меньше. Большие волшебники живут среди нас - мы просто не всегда понимаем это при их жизни.
В Саратове удивительный человек мастерил фигурки из дерева в городском парке. Их ломали местные вандалы, а он делал новые- терпеливо и вдохновенно. Потом он ушёл. Красоты убавилось. В Саратове жил потрясающий художник по имени Михаил Ралль. Фильм «Улыбка» по рассказу Брэдбери, взявший приз на престижнейшем мировом кинофоруме любительских фильмов это творение его и его друзей. Ралль – как и Гуэрра делал мебель, мастерил фарфоровых кукол, шил необыкновенно красивую одежду - как для для кукол, так и для людей. Его статные офицеры 1812 года, боярыни, французские аристократки оказались облачены им в одежду той эпохи, которую они представляли. Ни одной фактической ошибки! Он дотошно изучал уйму мемуаров и художественных альбомов по истории костюма, чтобы не допустить неточности. Его творения не просто игрушки для взрослых, предметы роскоши для каминной коллекции. Куда как точнее другое определение: воплощённая из фарфора, шёлка и красок красота. Когда творец этой красоты ушёл, я не припомню ни одного некролога о нём. Его уход был тихим, а жизнь - яркой и творческой. И к своему большому огорчению узнала о том, что этого человека не стало, лишь спустя много месяцев после его смерти.
Наверное, так было во все времена - даже восхищаясь своими волшебниками, человечество не особенно берегло их. Они не обижались на то и волшебники. Они просто верили в нас. Не грех нам соответствовать их ожиданиям. За точность цитаты от Гуэрра опять- таки не ручаюсь, но смысл её сводился вот к чему: Если бы мы говорили ( думали, излагали свои сокровенные мысли) лучше (точнее, искреннее), нас понимали бы даже самые сложные, своенравные и дикие животные». Пока ещё, увы, мы не всегда понимаем даже друг друга.
